Однажды в 6 В - стр. 10

Спустя пять минут вернулась Тамара Андреевна.

– Спасибо, ребят. Выручили.

– Нам не трудно, – сказал я.

***

К Геннадию Владиславовичу мы пошли с Сашкой. Вовка в последний момент отказался, повез в очередной раз Ханурика в ветлечебницу. Вроде тот начал кашлять. Пока шли, Сашка перечислял всевозможные варианты, почему отец не общался с сыном.

– Саш, на самом деле причин очень много. Не вижу смысла гадать, сейчас вернем письмо и забудем о Никифоровых.

Но вернуть письмо не удалось. Никого не было дома. Я позвонил в соседнюю квартиру, там и узнал, что Геннадий Владиславович с семьей неделю назад уехали в Германию. У Никифорова там какой-то контракт, назад вернуться только через три года.

– Дела, – протянул Сашка.

– Письмо зависло в воздухе, – сказал я на улице. – Сын уехал, отец недоступен.

– А давай прочитаем письмо, – предложил Сашка.

– Неохота чужие письма вскрывать.

– Брось. Мы действуем из благих побуждений.

– Лучше скажи, тебя гложет любопытство.

– Есть немного. А тебе не интересно, что там написано?

– Фифти-фифти.

– Иди сюда, – Сашка подошел к качелям на детской площадке и протянул руку. – Давай письмецо.

– Сам открою.

Через минуту я прочитал краткий текст. Геннадий Владиславович сообщал отцу об отъезде. Просил прощение, винил себя в том, что долгое время не предпринимал попыток к сближению.

– Выходит, это прощальное письмо деду? Что-то между ними произошло, старик не шел на контакт, и сыну пришлось отправить письмо.

– Его надо передать лично в руки Никифорову, – твердо сказал я.

– Але, гараж, это нереально, Макс. И знаешь, я начинаю склоняться к версии, что Вовка был прав. Вдруг старик умер?

– Нет.

– Откуда знаешь?

– Чувствую.

– Тогда давай взломаем дверь в его квартиру, – разозлился Сашка.

– Может, в полицию заявить?

– Что ты им скажешь?

– Пожилой человек не открывает дверь, не реагирует на звонки, его давно не видели. Пусть примут меры.

– Ну-у, – протянул Сашка. – Стремно как-то в полицию идти.

По домам мы разошлись, так ни до чего не договорившись. Как только стемнело, я вышел во двор. Поднял голову и не поверил глазам, в квартире Никифорова горел свет. Я сразу же позвонил Сашке.

– Он дома!

– Кто?

– Владислав Евгеньевич.

– Ты его видел?

– Нет, но свет зажегся.

– Жди меня у подъезда, буду через пять минут.

Вдвоем мы поднялись на этаж. Звонили минут десять, кричали, что у нас письмо, просили Владислава Евгеньевича открыть дверь. Никакой реакции не последовало. Выбежав во двор, я увидел темные окна восемьдесят восьмой квартиры.

– Чертовщина какая-то, – задумчиво ответил Сашка. – Дед ведет себя как дикарь. Лишний раз убеждаюсь, не делай людям добра, не получишь зла.

Я промолчал. Но для себя решил, что не отстану от Никифорова, пока не вручу ему письмо сына.

Глава четвертая

Телепат с последней парты

Люблю пятницы! Пожалуй, это один из немногих дней, когда у меня поднимается настроение. Впереди выходные, можно отоспаться, бездельничать, и никто тебе слова не скажет. Не имеют права – отдых есть отдых.

У нас в пятницу пять уроков, как правило, проходят они «на одном дыхании», и из школы мы вылетаем, не замечая никого на пути.

С утра я пребывал в полной уверенности, что меня не вызовут к доске, не спросят, и даже домашнее задание проверять не станут. Хотя ко всем урокам я подготовился, включая ненавистную алгебру, над которой прокорпел весь вечер.