Однажды мы упадем - стр. 13

Трясу головой. Эта мразь только что пробил дно.

Не знаю, как вытерплю его до конца года. Как мне из этого выбраться?

Сердце гремит где-то в горле, мышцы спазмирует от злости. За грудиной так жарко становится. Я больше не вывожу!

— Отойди от меня, — предупреждающе прошу Вета.

Реально – прошу, потому что чувствую, что вот-вот взорвусь.

— Егор, да ты… — начинает он что-то затирать.

— Ты чё, блядь, глухой?! Отойди, сказал! — рявкаю, толкая его обеими руками.

Все происходит машинально.

Петухов отшатывается. К нам подлетают пацаны, меня оттесняют.

— Егор, Егор! — орет кто-то, когда я снова дергаюсь в сторону Вета.

Вет демонстративно поправляет свою рубашку, оттягивая за рукава.

— А? Что ты сказал? — бросает насмешливо.

— Я сказал, на хуй иди, Мориарти, блядь! — расхожусь все сильнее.

Выжигая взглядом дыру на лбу Петухова, не сразу замечаю, что по коридору шагает завуч. И, конечно, она все слышала.

— Королев! — верещит, подлетая ко мне. — Это что за выражения?! Что ты себе позволяешь?! Забыл, что находишься в образовательном учреждении?! Вот уж от кого не ожидала!

О, да, понимаю. Все привыкли видеть меня другим.

Если бы они только знали, чего я стою…

Сцепив зубы, я киваю, выслушивая нудную базу, в конце которой выдаю:

— Извините, Юлия Анатольевна.

Звенит звонок, заглушая ее голос, когда завуч идет на второй заход.

Абстрагируюсь от всего, торможу, выдыхаю. Пересекаюсь взглядом в Ветом, вливающимся в толпу одноклассников у входа в кабинет.

Улыбается, сука.

Молчу, выслушиваю Анатольевну, снова каюсь, пока меня не амнистируют. На химию захожу последним. Психуя, достаю учебник и тетрадь.

Записываю тему: Полимеры.

Дальше я голос Химозы не слушаю. Не могу сосредоточиться. Вместо доски упорото таращусь на спину Петухова, представляя, как протыкаю его сонную артерию шариковой ручкой. Обещал себе, что не буду вестись на его провокации, а все равно ведусь.

Не понимаю, как я докатился до такой жизни. Как мог позволить этому клоуну загнать меня в угол? Надо было сразу нахер слать, в первый же день. А я не смог. И сейчас не могу.

Как тупо все получилось!

Проделав стержнем дыру на полях, трясу коленом – так крышу рвет. Справа от учебника загорается экран телефона. Петух и на уроке решил меня достать, прислав сообщение в личку.

Виталий Петухов: Так я не понял, мне Файфер в гости звать или чё?

Я: Мне похер на нее. Делай, что хочешь.

Набираю, стираю, игнорирую, но этот черт не унимается.

Виталий Петухов: Крайний раз спрашиваю. Ты в теме?

Внутри тошнотворно скребет совестью. Разум тоже противится.

План тупой, согласен.

Успокаиваю себя тем, что делаю это не ради себя. Ради девчонки.

Не хочу, чтобы он ее обидел, потом что он может.

В идеале Петухова надо угандошить, сделать из него чучело и занести в Красную книгу, как редкий вид конченной твари. Но все, на что я способен – продолжать плясать под дудку этого морального террориста.

Вет оглядывается. Ощериваюсь. Левой показываю ему фак, а большим пальцем правой набираю две буквы.

Я: Да.

— Петухов, телефон убери! — его палит химичка. — Это что еще такое?! В четверг у вас контрольная по этой теме!

— Простите, Тамара Петровна. Я просто маме написал.

[1] Е. Замятин “Мы”. Упражнение из учебника.

4. 4

Кира

Шесть лет назад

— Я тебе говорю, Кир, он вот так вот рукой своей волосатой делал, как будто тебя лапает, а наши все смеялись! Ты мне не веришь, что ли?! Его еще Егор по ноге пнул, чтобы он перестал! — с жаром задвигает Машка.