Однажды это случится. Сборник рассказов, пьес, сказок - стр. 10

Он уже стал проваливаться в сон. Уже стал храпеть. Теперь телевизор мог работать на всю громкость, и это его не разбудило бы. Я бы хотел, чтобы вернулась моя мама. А ещё лучше, чтобы она забрала меня от него. Она обещала, что так и сделает. Но уже второй год я получаю только открытки и несколько долларов. Наверно, у неё просто больше нет. Чёрт, сейчас бы я мог позвонить Сэмюэлю, или Бобби, но мне уже не хотелось. Самому бы отправиться в постель. Так хочется, чтобы, когда я проснулся, ничего этого не было. Может быть, эта тьма вырвалась из его сердца? Мам, как ты думаешь, мам?

– Нет ли в тебе зла? – спросил меня как-то священник. Мне тогда было около семи лет, и я запомнил только его имя. Его звали Уильям. Имя, и вместе с ним тут же у меня в памяти всплывает белая полоска на его шее. Полоска Уильям – именно так он мне и представляется.

Я не знаю, почему он мне задал этот вопрос, может быть, я что-то натворил? Ничего не могу вспомнить. Разве что следующий день. Это был странный день. С самого утра он был дождливый, дул страшный ветер, выйти на улицу было просто невозможно. Я помню, как этот ветер швырял нам в окно какие-то щепки, сухую траву, и ещё всякую мелкую дрянь. Я тогда сидел как раз напротив окна, и наблюдал. Мне было интересно, как невидимая сила поднимает предметы с земли и может с ними что-то делать.

Я был просто заворожен. Но мама меня постоянно отгоняла от окна, боялась, как бы в меня чего не угодило. А я сидел, как завороженный и не мог пошевелиться. Потом погода стала со временем утихать, и мама успокоилась. Через час даже показалось солнце. Его лучи казались особенно яркими, мне сразу же захотелось выйти из дому. Но мама сказала, что лучше пока не выходить. Прошло ещё часа два, и приехал отец. Он ездил на ферму что-то разузнать насчёт молока. Были какие-то проблемы то ли с коровами, то ли с молоком, уже толком и не помню. Не могу сказать. Но когда он вернулся, я был особенно рад его возвращению, так как знал, что с ним меня мама точно отпустит.

Я проследил, как он вышел из машины, и направился к дому. Скрипнула дверь, и я обернулся к нему.

– Хьюи! – сказал он мне радостным голосом. Я подбежал к нему, и он меня поднял.

– Дорогой, ну что там?

– Всё в порядке. Джон сказал, что к пятнице всё будет готово.

– А насчёт коров?

– Насчёт коров ещё не знаю. Надо будет съездить ещё раз.

– Может быть, достаточно будет просто позвонить?

– Надеюсь на это.

Тогда мама поцеловала папу, и вернулась на кухню.

– Пап, а мы сможем погулять?

– Ты хочешь погулять?

– Да, пап. Очень хочу!

– А как же ужин?

– Ну пап!

– Хорошо. Я только скажу твоей маме, что мы отлучимся ненадолго.

И он отправился в кухню, где мама что-то готовила.

Через минуту он вернулся, и сказал:

– Всё в порядке, Хьюи. Я всё уладил, мы можем идти.

Я тут же побежал к двери, но отец меня окликнул.

– Хьюи, только тепло оденься!

Мне пришлось вернуться, и взять свою куртку.

Когда мы шли по Улице Красок, отец спросил меня:

– Как ты думаешь, в тебе много зла?

Я очень перепугался, и посмотрел на него. Он тоже повернул ко мне голову, и улыбнулся, будто ничего и не было. Но минут через двадцать стало уже холодать, и мы пошли обратно.

Когда я увидел наш двухэтажный дом, я тут же обрадовался, я очень хотел попробовать то, что приготовила нам мама.