Одна зима на двоих 2 - стр. 43
Набравшись смелости, она потянула на себя массивную ручку и, лишь слегка сдвинув дверь, проскользнула внутрь, тут же прикрывая ее за собой. Как сильно гудело в груди! Больно. И страшно. Не за себя. Ким боялась того, что сейчас увидит в камере.
В камере клубилась тьма. Ни один луч солнца не пробивался так глубоко под землю, а тусклый свет факелов остался за тяжелой кованой дверью.
— Хасс? — шепотом позвала она.
В ответ тишина.
— Хасс, — горько, едва сдерживая слезы.
Потом вспомнила, про световик, оттягивающий второй карман и поспешно его достала, но не удержала в непослушных руках и уронила.
— Проклятье.
Упала на колени и стала шарить руками по полу:
— Где же ты? Где?
Камень откатился к стене. Не поднимаясь на ноги, Ким зажала его в ладонях и начала дышать, постепенно согревая своим теплом. Световик сначала молчал, не откликаясь на ее попытки разбудить, а потом чуть заметно мигнул. Погас. Снова мигнул и начал едва заметно пульсировать.
Свет его был так слаб и ничтожен, что не мог справиться с мраком и на расстоянии пары сантиметров. Ким не сдавалась и продолжала его греть. Дышала, терла, прижимала к груди, заставляя его оживать.
Световик набирал силу. Его мерцание становилось все более глубоким и размеренным, светлый круг расширялся. Сначала Ким смогла рассмотреть саму себя: свои руки, платье, косу, перекинутую через плечо. Потом свет растекся по полу, выхватил кусок стены, возле которой она сидела, поплыл дальше, подсвечивая все больше и больше деталей.
И чем ярче становилось в каменной келье, тем отчаяннее сжималось сердце.
Ведь тот сумрачный силуэт, который она в потемках приняла за неведомо откуда взявшееся дерево с раскидистыми ветвями, на самом деле оказалось мужчиной, подвешенным за широко разведенные руки.
До пола он доставал только носками ботинок, и при всем желании не мог бы упереться. Да он и не пытался. Голова упала на грудь, дыхания не слышно.
Ким зажала себе рот рукой, чтобы не закричать от ужаса. Он же…он же не…не умер?
Он слышала, о чем говорили стражники, но оказалась не готова к тому, что увидела. Спина, на которой места живого нет, в волосах корка крови. Лица не узнать — глаза заплыли, опухшие губы разбиты.
Трехликая, о чем она думала, спускаясь сюда? О каком побеге может идти речь, если он даже в себя не приходит.
— Хасс, — выдохнула, едва справляясь со слезами. Снова в ответ тишина.
Они же убьют его! Разрежут на лохмотья, пользуясь тем, что он ослаб. Будут с улыбкой наблюдать за его мучениями. Наказывать за свои собственные страхи и заблуждения. А ей не хватит сил освободить его, вытащить из этой каменной могилы. Она просто не справиться. Она маленькая, слабая, бесконечно наивная и глупая.
Не надо было сбегать! Останься она в Андракисе и ничего этого бы не произошло. Так бы и ненавидела завоевателей. А теперь…теперь весь мир разлетелся вдребезги, заваливая острыми осколками.
Ким кое-как справилась с подступающей паникой. Она уже здесь, значит надо хотя бы попытаться.
Проследив взглядом за цепями, растягивающими его руки, она нашла место, где их концы крепились к стене.
Бережно положив на пол оживший световик, Ким подскочила к креплению и попыталась его сорвать. Не тут-то было. Ржавый болт, запирающий последние звенья, на хотел поддаваться. Она ободрала все пальцы, пока пыталась его вытащить, сломала ноготь, но все-таки справилась.