Одна тайная ставка - стр. 20
Я поняла, кого напоминает мне красавец с фото: моего старого знакомого по детскому дому Ланселота Трегубова. Разумеется, это не мог быть он сам, но кто-то из его родственников – вполне. Сам он складывал легенды о своем происхождении. Вырос он в цыганском таборе, к которому прибился после побега из семьи. Родители его работали в цирке. Более того, отец по неосторожности убил мать Ланса во время представления чуть ли не на его глазах.
Я снова внимательно посмотрела на фото. Сходство с Трегубовым темноволосого юноши было очевидным. Судя по тому, что на снимке Глафира Дмитриевна была уже ближе к пенсионному возрасту, сделан он был лет тридцать назад, а значит, молодой человек с фотографии вполне мог быть отцом Ланса. Только в моем представлении работа в цирке мало сочеталась с получением высшего образования. Как правило, такие династии растут в цирковых опилках, перенимая опыт старших поколений.
Возможно, незнакомец, отводящий взгляд от объектива, приходится моему давнему приятелю совсем дальним родственником. Нельзя исключать и случайное сходство. Поговаривают же, что у каждого на Земле есть двойник, а то и несколько. Тем не менее все это не казалось мне совпадением. Более того, Ланса я уже неоднократно в этом городе встречала. Вероятно, с этими краями его что-то связывало.
Как бы то ни было, интерес находка у меня вызвала нешуточный, и я сделала фотографию снимка на смартфон. Качество и без того не самой четкой карточки пострадало, но меня это не особенно смущало.
Уже лежа на высокой постели Глафиры Дмитриевны, я взяла в руки телефон и снова принялась разглядывать незнакомца. Рост, волосы, форма носа: сходство было поразительным. Как жаль, что Субботкин не успел познакомить меня со своей бабулей при жизни. Возможно, она смогла бы приоткрыть завесу тайны, которая меня отчего-то так взволновала.
Ланселот был моей первой любовью, тогда мне казалось, что нам суждено быть вместе всю жизнь, но эта самая жизнь распорядилась совсем иначе. Он исчез, оставив в душе разочарование и рваные шрамы, которые, в свою очередь, сделали меня еще сильнее. Но юношеская влюбленность никогда не исчезает бесследно, даже если после бушующей страсти тебя окунают в пучину предательства.
Ночью мне снилось бескрайнее звездное небо, каким оно бывает в августе в сельской местности. Мы с Лансом валялись в траве и болтали. Беззаботные, юные, полные надежд. Стрекотали кузнечики, тихо шелестел в листве ветер.
Проснувшись от звонка будильника, я еще долго не могла отбросить воспоминания о сновидении. Картинка была слишком реальной, ведь подобные ночи действительно когда-то были в моей жизни. Тогда меня звали исключительно Тайной, а вера в возвращение отца была еще жива.
В отделении, куда я прибыла через час, царила будничная суета. Она быстро вернула меня с небес на землю. В кабинет Субботкина я заходила уже полностью готовой к трудовому дню, какие бы сюрпризы он ни приготовил.
Виктор сидел, склонившись над бумагами на столе. Подойдя ближе, я увидела, что перед ним разложены распечатанные на принтере снимки. Субботкин, поглощенный раздумьями, заметил мое появление не сразу.
– Привет, – поздоровалась я. – Вчерашний труп?
– Ага, – кивнул Виктор. – Неспокойно в городе год заканчивается.
– Когда-то было иначе?