Одна среди людей - стр. 36
А сейчас все опять изменилось. Отбросив воспоминания, я обнаружила на календаре 2013 год. Я жила в Сингапуре. Работа отвлекала от депрессий, хотя алкоголь тоже помогал. Мое преимущество перед смертными в том, что я не умирала от передозировок и цирроза печени. Удачно сложилось, не правда ли? Если алкоголику сказать: «Пей сколько хочешь, алкоголь не убьет тебя», вначале он и вправду будет пить до белой горячки, до потери памяти, до изнеможения. Но однажды все это закончится. Однажды он проснется и не сможет вспомнить даже своего имени, даты, он просто потеряет себя. Быть постоянно живым, пьяным и полностью отрешенным от мира не выйдет даже у бессмертных. И со мной произошло именно это. Не смогла. Каждый раз, вынырнув из дурманящей пелены алкоголя, я смотрела в зеркало, а оттуда на меня взирала все та же юная, одинокая, никому не нужная, забытая, проклятая всеми прекрасная молодая женщина. Неужели это я? Сколько бы ни было выпито, убежать от себя самой не получалось. Я могла проснуться и не помнить, с кем спала эту ночь, в каком городе и стране находилась, какой нынче год. Как-то раз, кстати, совсем недавно (по человеческим меркам лет двадцать назад), я обнаружила, что из моей памяти стерлось целых десять последних лет. Что я делала все это время? Спала? Пребывала в постоянном запое? Скорее всего, и то и другое. Я жила в притоне и платила натурой за еду и выпивку. От заболеваний, передающихся половым путем, смерть мне не грозила. Кажется, ничто на свете не способно меня убить.
Как странно устроен мир. Тысячи людей умирали от алкоголя и наркотиков, от рака и СПИДа. А что я? Вливая в себя все прелести XX века с ЛСД, героином, беспорядочными сексуальными контактами и декалитрами алкоголя – я не могла умереть, хотя иногда желала смерти. Я испробовала все способы – от банального повешения до самосожжения, от вскрытия вен до заражения СПИДом. Итог: на улице 2013 год от Рождества Христова; я работаю маркетологом в Сингапуре и нервно ищу работу в Москве, наивно полагая, что солнечное затмение вновь сделает меня смертной.
Уже давно моя жизнь, а точнее, жалкое земное существование превратилось в погоню за смертью. Только вот ныне эта погоня стала понятием абстрактным. В глубине души я боялась смерти, хотя знала, что бессмертна. За те долгие пятьсот лет, что я скитаюсь по планете, со мной происходило много всякого, в том числе и смерть, иногда случайная, иногда на грани суицида. Но я воскресала вновь и вновь, чтобы каждый раз сыграть новую роль. То я была женой, то – любовницей, то – падшей женщиной, то – бродяжкой. Скучно до смерти…
Мой организм забавная штуковина. Всякий раз он позволяет «умереть», и всегда кажется, что это конец. Но нет. Если я заражалась какой-то болезнью, все симптомы заболевания начинали проявляться, как у обычного человека. Зная особенности своего организма, я уходила подальше в лес, чтобы никому не мешать и, проходя тропой Лазаря, не пугать добропорядочных граждан.
В тот момент, когда у обычного человека наступила бы смерть, я просто проваливалась в глубокий, летаргический сон на несколько дней. За это время организм полностью восстанавливался, убирая все лишнее или, наоборот, наращивая недостающее. То есть, если я «умерла» от чумы, сифилиса, СПИДа, лихорадки Эбола, то во время сна все, что послужило его причиной (бактерии, вирусы), самоуничтожалось, организм сам запускал сердце, и я вновь чувствовала себя превосходно. Если меня переехала машина, мне отрубили голову, я порезала себе вены или меня сожгли на костре – сценарий возвращения к жизни был примерно такой же. Я, видимо, тоже впадала в сон, но на этот раз внетелесный, потому что часто от тела мало что оставалось. Мои останки практически сразу начинали самовосстанавливаться. Кости срастались, обрастали мышцами, сухожилиями, кожей, недостающие части тела вырастали вновь (даже голова), пепел соединялся, становясь постепенно скелетом. Ну а после скелет обрастал всем необходимым.