Одна нога здесь… Книга третья - стр. 22
Когда подозрения окончательно переросли в уверенность, он решил все поставить на кон и, заявившись к одному из носителей перстня со знаком, напрямую заявил, что знает об их существовании и, более того, хочет вступить в ряды общества. Этим представителем Общества и был боярин Хитрово, всесильный глава Пыточного Приказа, сейчас вальяжно развалившийся перед ним. Главы Общества посовещались и решили принять к себе ретивого ловчилу в качестве начинающего, «подмастерья». Существовало и другое название, жутко не нравившееся Провору – «профан». Было в нем, как ему казалось, что-то такое издевательское. Над ним провели обряд посвящения, жуткий и мрачный. Вслед за другими «профанами» он талдычил какую-то чушь: «Клянусь, во имя Верховного Строителя всех миров, никогда и никому…». Провор до сих пор вспоминал об том обряде с содроганием.
Хитрово стал его, как это было принято называть в Обществе, «мастером», или попросту говоря, наставником. Сам себя думный боярин предпочитал называть хозяином, хотя в строгом распределении Общества, он, как уяснил себе Провор, тоже считался чьим-то «подмастерьем», и до уровня настоящих хозяев, тех самых глав, пока ещё не дотягивал. На вершине, в этом не было ни малейшего сомнения, вообще сидел один человек. Хитрово, в конце-концов, подтвердил это, после многочисленных его вопросов. Главного называли «Верховный Генерал-Инспектор». Провор с трудом запомнил это мудреное именование. Кто был этим «Инспектором» он, естественно, даже не догадывался. В Обществе все обращались друг к другу как к брату, – «брат Всегор», «брат Любомир» – но Провор весьма сомневался, что кто-то мог запросто назвать «братом» самого «Инспектора».
Цели и задачи Общества были ему не понятны, да никто особо и не спешил объяснить их новичку. И честно говоря, Провору было на все это глубоко плевать. Главное, что цель и задача имелась у него самого – власть. А для этого следовало прорваться через всех этих «хранителей зданий», «верховных командоров» и «великих зодчих» на самый верх, или хотя бы как можно ближе к нему. Все эти тайные знаки, мастерки, угольники, отвесы, дурацкие обрядовые молоточки, смешные передники, вызывали в нем раздражение. Он что, каменщик, что ли?! А ненароком подслушанные им мутные разговоры «старших мастеров» о необходимости переустройства мира согласно Божественному промыслу, разве это не бред?!
Не нравилось Провору ещё и то, что «братья» отзывались о богах вообще с пренебрежением, хотя и свято веруя в какого-то единого Бога, «Строителя», и «Созидателя». Нет, в целом и это было ему безразлично, пусть люди верят во что хотят. Но они ведь вместе со всеми Богами смеялись ещё и над Велесом! Дедушкой всех воров, кидал, ловчил и так далее! Этакая наглость не укладывалась в его голове. Ну да ладно, главное пробиться на верх. А там поглядим.
После вступления в Общество в жизни Провора изменилось немногое. Он все так же выполнял чьи-то заказы по всему городу, строил каверзы и ловушки, воровал грамоты, подкупал кого нужно. Вот только теперь за спиной у него стояли могущественные покровители, Общество, щедро помогавшее своему «брату» прямым доступом в княжескую скарбницу. А в таком разе, чего же не облегчить себе работу, позолотив руку исполнителям, – тем же начальникам привратной стражи. Правда, дела теперь стали делиться на свои и чужие, чего раньше никогда не водилось. Раньше все дела были чужими, и Провор просто работал над ними. Если хотел. А если не хотел, то заворачивал заказчика с его предложением.