Одна нога здесь… Книга первая - стр. 25
Но не было стороннего наблюдателя, некому было вслушиваться в ведьмины речи. Там, где она возле себя обвела широким рукавом, явилась светящаяся голубая полоса кругом, дыма ли, тумана ли, да ещё сильно пахнуло васильками и свежей мятой. Любава развернулась спиной к городу и поспешила в лес, кромкой темнеющий вдали. Недолго повисев в воздухе после её ухода, полоса истаяла без следа…
Пока Яромилыч ещё только спешил на встречу с Любавой, ведьмин дом занялся пожаром. Внутри полыхало так, словно было полито отборным маслом. Когда занялась крыша, на близлежащих дворах заголосили перепуганные гуси, завыли собаки. На шум выскочили соседи по улице, кинулись тушить, да поздно уж: дом было не спасти и, если осталась в нем хозяйка, то огненное погребение она уже получила. За час дом развалился и то, что не успело прогореть дотла, было затушено общими усилиями. Уставший народ разошелся по домам, умыться да лечь доспать, если получиться. Там, где ещё совсем недавно Яромилыч боролся за свою жизнь, чернело едва дымящееся пепелище.
Это выглядело подозрительно. Обычно после пожара, какой бы сильный он ни был, на месте остается печь, сиротливо торчащая чумазыми боками посередь углей. Здесь же её не было и в помине. Но среди соседей не случилось таких востроглазых да сметливых, кто заметил бы это несообразие, ясно указывающее на вмешательство чуждой силы. А может, все слишком устали после тревожной ночной побудки, чтобы обращать внимание даже на такие опасные чудеса. Пожар потушили, своя хата не занялась – и на том слава Богам…
Немного погодя, когда люди разошлись, слой угля в одном месте дрогнул, а потом целый пласт сдвинулся в сторону, открывая взгляду ход в подпол. Первым оттуда тенью выскользнула приземистая тварь. Её голова, очертаниями напоминавшая продолговатый булыжник, без шеи переходила в туловище, напоминающее чудовищно увеличенную короткую и толстую морковь. Туловище, в свою очередь, оканчивалось длинным хвостом. Опорой служили шесть кривых лап. Всё тело твари, кроме хвоста, дырок ноздрей и маленьких красных глазок, было покрыто чёрной роговой чешуёй, которая тихо поскрипывала при движениях.
Там, где у собак бывает шея, тело существа охватывал ошейник, к нему была прикреплена цепь, второй конец которой уходил в подземелье.
Тварь открыла пасть, которую, казалось, кто-то прорубил в её морде неумелым ударом. Открылись кривые жёлтые зубы, высунулся огненно-красный язык, раздвоенный на конце, как у ящерицы. Тварь понюхала вонь пожарища, зарычала, хлестнула по теплым ещё углям длинным голым хвостом.
Вскоре на поверхность земли выкарабкались три создания, похожие на людей не больше, чем первая тварь напоминала пса. Все как один невысокого роста, даже под тёмными накидками видно, что худые, даже скорее тощие. Двигались они неловкими резкими рывками, словно конечности их затекли. Первый держал тварь на цепи. Трое двуногих бесов сошлись вместе и недолго стояли так, словно тихо переговаривались. Однако сторонний наблюдатель – если бы он очутился в это время здесь и не дал бы стрекача, едва завидев «пёсика» – не услышал бы ни звука.
Тот, что держал зверя на привязи, подошел к нему, ударил по холке и потыкал мордой в угли, приказывая нюхать. Зверь фыркнул, но послушно засопел носом, потом стал ходить по пепелищу, увлекая за собой вожатого. Тот, словно сломанная игрушка, ковылял за ним, спотыкаясь об сгоревшие балки, подымая ногами облачка удушливой угольной пыли. Двое других застыли на месте, ожидая. Наконец тварь что-то унюхала и резко подала в сторону от места пожара, вожатый коротко чирикнул, подзывая сотоварищей. Те немедленно присоединились к ним, ковыляя как и первый, сильно подёргиваясь на ходу. Зверь шел медленно, старательно выискивая нужный запах, кислый, чуть заметный, на все ещё вполне различимый среди других запахов города. След вел к выходу из Зибуней, к тому самому лазу, через который выбирался Яромилыч на встречу с ведьмой.