Одна ночь — Две тайны - стр. 16
Сбрасывает. Короткие гудки врезаются в сознание.
Дрожащими руками ставлю телефон на базу, после чего воспоминания накрывают меня ударной волной.
На меня накатывают слезы. Они разъедают мою кожу, выжигают ее.
Я вновь переживаю тот страх. Те муки отчаяния, когда узнала, что больше никогда не смогу увидеть своих деток.
Я хотела бы вспомнить их... Но как вспомнить тех, кого не видела ни разу? Кого не могу назвать по имени...
Я не успела дать им имен... Лишь прозвища.
Пока они росли во мне я ласково называла их своими "капельками счастья".
А теперь нет у меня счастья. Ничего не осталось.
Со стороны холла доносится посторонний шум. Верхний свет включается.
Хенесси навострит уши. Убирает мордаху с моих коленей и что есть лап несется в сторону источника звука.
Если Назар увидит меня здесь всю в слезах, скорее всего, последуют вопросы. А я хочу обойтись без допроса. Хочу сама рассказать все от начала и до самого конца.
Я прохожусь ладонями по лицу, утираю следы минутного отчаяния и успеваю подняться с дивана прежде, чем Назар появляется в гостиной.
Сегодня он уже не кажется мне таким грозным, как вчера. Наверное, за сутки я успела привыкнуть к его внешнему виду.
Я нахожу его привлекательным. Чертовски привлекательным.
Он сильный и высокий как могучий титан. У Назара ярко выраженная челюсть и массивная шея, переходящая в широкие плечи. Небольшая щетина и короткая стрижка, придающая его внешнего виду невозмутимую серьезность. А самая яркая и броская черта, как по мне — соблазнительная ямочка на подбородке, визуально сглаживающая его шрам и усиливающая привлекательность этого мужчины.
От него исходит мощнейшая энергетика. Сбивающая с ног.
Он зверь. Прирожденный хищник.
И волчьи голубые глаза с чрезмерно большой радужкой видят меня насквозь или даже больше. Видят все мои страхи, нутро, всю душу.
Однако именно сегодня под этими рентгеновскими лучами его глаз я не ощущаю себя так, как будто меня рассматривают через окуляры микроскопа.
Сегодня его глаза излучают тепло. Каждая клеточка моего тела наполняется теплотой, пока он стоит в проходе и смотрит на меня.
Мне порой так не хватало этого. Банального человеческого тепла.
— А, проснулась уже, — завязывает диалог рокочущим басом, глядя на меня, пялящуюся на него безо всякого стыда.
Смаргиваю с глаз пелену задумчивости и киваю.
— Ага.
С пятки на носок перекатываюсь.
Неловко, что он застал меня в гостиной.
Я точно не знаю, разрешается ли мне выходить из комнаты, когда в доме нет никого, кроме собаки, которая в настоящий момент вьется вокруг своего хозяина и напрашивается на ласки. А хозяин тем временем безжалостно игнорирует ее.
— Завтракала?
— Нет еще.
Нахмурив брови, Назар поглядывает на свои наручные часы.
— Тогда идем обедать! — звучит не как приглашение на обед, а как призыв к расстрелу.
К его командирскому, леденящему тону еще необходимо привыкнуть.
— Сейчас, только отлучусь ненадолго в ванную.
Через минут десять вхожу в кухню, принюхиваюсь к изумительному аромату запеченой картошечки и тушеного мяса с овощами, аккуратно разложенных по тарелкам. Выглядит аппетитно. Как шедевр искусства — кусочек к кусочку, словно этим занимался какой-нибудь знаменитый кулинарный блогер.
В застывшей позе Назар восседает за столом. К еде не притрагивается. И тепло больше не излучают его глаза.