Одна невеста на двоих - стр. 8
Я чувствую, как в мой зад упирается что-то твёрдое. Точнее я очень хорошо понимаю, что именно, но боюсь даже думать об этом. Боюсь шевельнуться.
Замираю, борясь с накатывающей паникой. Чувствую, как этот мерзавец выпрямляется и садится верхом на мои колени. Седлая меня как кобылицу.
- Только тронь, мерзкий ублю…
Тяжёлая ладонь опускается на затылок и вдавливает мою голову в мягкую подушку, не дав закончить фразу.
Пальцы Люциана сжимаются и до боли, до покалывания кожи стягивают волосы.
Дыхание вмиг перехватывает, и я, охваченная паникой, начинаю задыхаться.
Верчусь, отчаянно брыкаясь. Но всё бесполезно.
Люциан Григгс пришёл, чтобы получить желаемое, а не чтобы проиграть.
Шею опаляет его горячее дыхание.
И до меня доносится приглушённый шёпот:
- Я знаю, что ты невинна, Леа. И даю слово, сделаю всё быстро и аккуратно. – У меня на миг возникает ощущение, что изменилась не только внешность Люциана, что даже его голос стал совершенно другим. – Но, обещаю, если выкинешь какую-нибудь глупость, эта ночь станет для тебя адом. Просто кивни, дав знать, что готова быть паинькой.
Легко ему говорить «кивни», сидя верхом на мне. Это ведь не его голова утопает сейчас в подушке. Не он лишён возможности дышать.
Однако я всё же нахожу в себе силы изобразить что-то, напоминающее кивок.
- Отлично. Сейчас я уберу руку. – Его пальцы чуть ослабляют хватку и по-хозяйски скользят по затылку массирующими движениями. – Помни, Леа, один лишний звук, и ты будешь жалеть о нём до конца жизни.
Пальцы разжимаются, освобождая волосы. И Люциан, действительно, убирает руку.
А я и рада бы закричать. Позвать на помощь. Но не могу.
Горло свело спазмом так, что едва получается дышать. Я лишь беспомощно хриплю и продолжаю лежать, прижатая к постели сидящим на мне мужчиной.
По-прежнему не решаюсь даже шелохнуться.
- Вот и умница, – одобряет мою покорность Люциан и указательными пальцами прочерчивает линии от моих плеч вниз по рукам, а затем снова вверх. – Оказывается, ты умеешь быть послушной.
Его слова вызывают во мне целую бурю негодования. Поднимаю голову с подушки и уже открываю рот, чтобы сказать, куда он может засунуть свою сомнительную похвалу.
Не успеваю.
Плечи сковывают тиски сильных пальцев. Резкий рывок отрывает от постели и впечатывает в горячее мужское тело.
Люциан обхватывает меня одной рукой под грудью и прижимает к себе, сковывая движения.
- А теперь расслабься и будь хорошей девочкой, – шепчет он на ухо, касаясь его губами.
И то ли от его хриплого шёпота, то ли от прикосновения его губ в животе становится горячо. Я стою на коленях, заключённая в его объятия, будто скованная цепями, и понимаю, что бессильна против того, что должно случиться.
Тело начинает бить мелкая дрожь.
- Не н-нужно… п-пожалуйста… – умоляю я, заикаясь.
- Я сказал, ни звука, Леа, – предупреждает Люциан и, всё ещё удерживая одной рукой, другой надавливает на спину, заставляя наклониться. – Я не хочу делать тебе больно. Но клянусь, сделаю, если будешь сопротивляться.
Снова зарываюсь головой в подушку и изо всех сил стараюсь отстраниться, отчаянно избегая неизбежное.
И я верю, что этот человек способен на всё. Обесчестить, ударить, убить…
- Нет, прошу… – чувствую, как в меня тычется то самое… То, что вот-вот должно лишить меня невинности.