Одна маленькая вещь - стр. 28

– Ты в порядке?

Нет, я не в порядке. Совсем. Но я с трудом утвердительно киваю.

– Ты видела, как он вышел отсюда? Такой кураж и все такое. Будто гордится тем, что сделал. Это отвратительно. – Моя подруга кривит лицо, словно почувствовала, как пердит печально известный Аллин Тод[1].

– Да, – слабо отзываюсь я. Казалось, ему плевать на всех: на других учеников, на учителя, даже на меня. В этом есть что-то интригующее. То, что привлекло меня в нем раньше, когда мы были еще подростками.

Миссис Дворак призывает класс к порядку и продолжает свою лекцию, но я не могу сосредоточиться. Разве я не должна чувствовать то же, что и Скарлетт, и злиться на этого парня, приходить в ужас, оттого что мы дышим с ним одним воздухом в одном классе? Что со мной не так, если я не чувствую всего этого? Почему мне кажется, что это у моих одноклассников и у миссис Дворак проблемы, а не у Чейза? Я почти ожидала, что весь класс поднимется и закричит «Позор», как в одном из кадров «Игры престолов». Все это кажется мне неправильным.

Со смерти Рейчел прошло три года, но никто не хочет, чтобы я забыла об этом.

После звонка остаюсь за своей партой, пока меня не замечает миссис Дворак.

– Я могу тебе помочь, Элизабет?

Собираю свои вещи и иду к доске.

– Насчет Чарли…

– Я не могу каждый день выставлять его из класса, – прерывает она. – Ты должна поговорить об этом с директором.

– Знаю. Я… На самом деле он меня не беспокоит.

– Тебе не нужно оправдываться. Я тоже не в восторге оттого, что мне приходится его учить.

Я привожу аргумент, на который она покупается.

– Моя семья верит в прощение, – лгу я. – Если жить по принципу «око за око», то весь мир ослепнет.

Лицо миссис Дворак смягчается.

– Это очень великодушно с вашей стороны. – Она склоняется и похлопывает меня по плечу. – Я сделаю, что смогу, чтоб избежать неприятностей. Полагаю, я сама могу попросить директора Гири перевести его в другой класс. Если ему нужны баллы по изящным искусствам, он может заняться чем-нибудь другим.

Она решила, что мои попытки все сгладить – завуалированная жалоба. Это удивляет меня.

– Он меня не отвлекает, – повторяю я.

– Не всегда стоит храбриться, Элизабет. Я посмотрю, что могу сделать, ладно? А теперь тебе лучше идти, чтобы не опоздать на следующий урок. – Она снова снисходительно похлопывает меня по плечу.

Расстроенная, я выхожу из класса миссис Дворак и отправляюсь на охоту за Чейзом, крепко сжимая в руке записку, которую ему написала. Конечно, он не спешит показываться на глаза. Я иду к шкафчикам. Там так много людей, что я не могу бросить записку в его шкафчик так, чтоб никто не заметил. Или могу? Кто сказал, что я не должна разговаривать с ним?

– Лиззи! Ты в порядке? – Мейси обнимает меня. – Я слышала, что этот… этот преступник доставал тебя на уроке по истории музыки. Как ужасно.

– Меня зовут Бэт, – бормочу я, но меня никто не слушает.

– Дай мне знать, если он будет к тебе приставать, и я проучу его, – говорит Трой Кендал, футболист, с которым я за всю жизнь и парой слов-то не перекинулась.

– Мы это сделаем по-любому, – заявляет другой качок.

– Скажи родителям, – шепчет рядом Ивонн. – Они с этим разберутся. И можешь написать что-нибудь в газету. Общественность тебя поддержит.

От этих разговоров к горлу подступает тошнота. Я сминаю бумажку в руке. Кто сказал, что мне нельзя разговаривать с ним?