Одна истинная королева. Книга 2. Созданная из тени - стр. 32

Он умолкает, не в силах закончить предложение.

– Да заткнись ты! Мы и так влипли по уши, – грублю я.

Натаниель собирает остаток сил.

Коридор приводит нас к решетке из вулканического стекла. Она выглядит так, словно сталагмиты и сталактиты проросли навстречу друг другу, а ветер, дующий в этом тоннеле, отполировал их до блеска. За решеткой на стенах висят факелы, освещающие овальную залу. Не похоже, что здесь есть врата или какой-то проход. Что же это, клетка? Да быть такого не может. Для кого?

– Мне здесь не по себе, – сипит Натаниель.

Он не лег – рухнул на землю, а я снова запаниковала. Надо найти того, кто ему поможет. Снова достаю Церцерис: хочу посмотреть, вдруг что-то поменялось. Открываю его, и тут сердце бьется быстрее. От Церцериса по-прежнему веет холодной бесконечной пустотой. Перенестись мы не сможем. Но кусочек ночных небес стал другим. Сапфиры Кассиопеи! Они сияют, словно на свету, хотя я стою в тени. Светится даже трещина: мгла, глубокая бесконечная мгла сверкает внутри. Никогда такого не видела.

– Покажи мне, – раздается вдруг чей-то голос.

Я испуганно вскрикиваю. Кто это? Тонкий девичий голос как-то не вяжется с твердостью, холодом и безысходностью этого места. Такой звонкий, что кажется, будто со мной говорят музыкальные часы.

– Пожалуйста.

Я на подгибающихся ногах подхожу к решетке. Ну, точно. В тени одной из колонн стоит девочка. У нее короткие черные волосы – она будто сама их остригла, – а большие глаза кажутся то зелеными, то золотыми. Кожа у девочки до того бледная, что на лбу и висках видны фиолетовые прожилки. Она очень худенькая, одета в простое поношенное платье. Глядя на ее босые ноги, я с болью вспоминаю Грейс.

– Что?.. – голос срывается, и я прочищаю горло. – Что ты здесь делаешь?

– Пожалуйста, покажи мне небо. И ночь, – губы девочки улыбаются, но взгляд очень серьезный.

Внутри у меня все дрожит. Хочу отшатнуться, но не могу. Но нечто крохотное и отважное во мне заставляет подойти к решетке вплотную.

– Кто ты? – интересуюсь я.

Правильнее было бы спросить: «Что ты?»

Девочка молча улыбается. Ее взгляд будто невольно скользит к руке, в которой я сжимаю Церцерис.

– Назови свое имя, – требую я. – Тогда покажу медальон.

«Отвратительная идея!» – кричит интуиция.

Девочка наклоняет голову – звериный жест, напоминающий мне волков.

– Я не могу.

– Почему?

– У меня нет того, что тебе нужно.

У нее нет имени? Дивиться тут нечему. У Грейс тоже не было имени, когда мы только познакомились. Может, девочку заперли здесь в наказание.

– Ты служанка?

– Да. – Она улыбается еще шире.

– Почему тебя здесь заперли?

– Мне не позволено служить. Теперь покажешь?

«Нет, нет, нет. Не надо, не надо!» — Предупреждение проносится в голове жемчужной нитью, и я понимаю, кто мне его послал. Лиаскай.

«Почему нет?» – сосредоточившись, мысленно спрашиваю я.

Перед внутренним взором мелькает корона. Тиара Стелларис.

– Кому ты желаешь служить? – выдавливаю из себя я, окидывая девочку взглядом. Сколько ей лет? Сложно сказать. Шесть или восемь, может, десять или двенадцать. Или…

– Лиаскай, – отвечает она, словно это нечто само собой разумеющееся. – Так можно посмотреть?

Я снова открываю Церцерис. Сапфиры блестят, словно настоящие звезды, а из трещины сочится мгла, и я не знаю, хорошо это или плохо. Вытянув шею, девочка смотрит на медальон, и ее улыбка становится радостной.