Одиссей в бинарном мире - стр. 10

– Ну, не знаю, не так много…

– Казак, – прервал он меня, слегка повышая голос. – Виктор – казак! Так всегда называл тебя твой дедушка!

– Что же теперь будет? Они собираются оперировать тебя или?.. – неожиданно вмешалась мама.

– Мам, это генетическое и не поддается никакому лечению, – вяло и с неохотой повторил я слова Кокса.

В этот момент наши с Несс взгляды встретились; она пыталась что-то добавить, но мой отец опередил ее:

– Они же не собираются сидеть на задницах и ничего не делать, верно?

– Мне могут назначить только то, что помогает против симптомов, – вздохнул я, глядя в свой бокал. – Паллиатив, как они называют.

– И это все? – простонал он.

– Да, это все, что они могут сделать.

– Нет, не все, – в разговор вмешалась Несс. – Я читала в интернете об экспериментальном лечении… Я не всё знаю об этом, но есть реальный шанс для излечения, – продолжала она с энтузиазмом.

Хотя я испытываю скептицизм ко всем, кто произносит слова «я читал в интернете», Несс не была среди них. Более того, я помню, что доктор упоминал нечто в том же духе.

– Ну, да, доктор сказал, что есть надежда на излечение в будущем, – признался я, сгибая пальцы.

Это было именно то подтверждение, которое она хотела услышать. В то время как я был довольно небрежен с призрачным «возможно», Несс думала иначе.

Ее глаза засветились и слегка расширились от возбуждения. То, как она сжала губы в уверенной, дерзкой улыбке, означало, что она загорелась надеждой.

– Когда ты идешь в больницу? Я имею в виду, на проверку, – спросила Несс.

– Через месяц, но я еще не успел назначить точную дату и забрать лекарства, которые прописал доктор.

При упоминании слова «лекарства» моя мать пришла в отчаяние.

– Господи! – воскликнула она, опрокинув бокал. – Только не эти проклятые наркотики снова! – Мама не замечала капающее на пол вино.

– Замолчи, Мария! Ты всегда говоришь глупости, когда выпьешь! – досадовал мой отец.

– Это правда, и вы знаете, что они не помогают! Это яд! Они просто экспериментируют на нас! Кто знает, черт возьми, что они кладут в эту химию? – выпалила она, пристально глядя на фотографию моей сестры на обеденном столе.

Я увидел, как ее глаза наполнились слезами, а уголки рта слегка задрожали.

– Алисса, доченька. Сначала они взяли тебя, а теперь хотят забрать моего мальчика, – дрожала она, пока ее голос не перешел на шепот. – Почему беда всегда выбирает нас? Почему мы не можем жить нормальной жизнью?

Слова, полные боли и отчаяния, повисли в мертвой тишине; мама не отводила взгляд от фотографии Алиссы, а пламя свечи танцевало на башенке из воска, зловеще отражая отблеск в ее зрачках.

Ближе к концу вечера атмосфера немного смягчилась, и попрощались мы тепло.

В последующие дни я чувствовал себя даже неплохо. Лекарство помогало, заметно облегчая проявления моего недуга – иногда я вообще забывал, что болен.

Но настало утро понедельника – планового обследования в больнице. Проснувшись, я свернулся калачиком, укутался поплотнее в теплое одеяло. Быстролетный момент блаженства.

– Вик! – крикнула Несс снизу. – Вставай сейчас же, иначе мы опоздаем!

Я издал недовольный стон и потянулся к телефону. 8:15.

Еще пара минут.Нет, пять. Может быть,даже десять.

И снова погрузился в дремоту.

– Вик! – раздался голос Несс, в котором отчетливо слышалось недовольство.