Одинокий - стр. 21
Начнём с синода, с архиепископа. У них там строже, чем в партийном контроле давнишнем. Договорился о встрече с архиепископом, который правил в местной епархии, глава района легко. Позвонил туда-сюда, решил пару пустяковых проблем для одного храма, и – пожалуйте отобедать с архиереем.
Владыко вёл простой привычный для себя образ жизни и, если не вынуждали обстоятельства, предпочитал кушать у себя дома. Жил он недалеко от центра губернского города, в той его части, где стояли старые одноэтажные дома ещё дореволюционной постройки. Архиерейский дом ничем не отличался от соседских: ни материалом, был он насыпным и обшит крепкой вагонкой, давно просившей покраску, ни дорогой, к нему ведущей – та же грунтовка. При доме был небольшой участок, такой же, как у всех, и чужой человек никогда бы не поверил, узнав, кто здесь живёт. Ведь архиепископ по старому российскому Табелю о рангах чином был сравни губернатору, то есть генералу. Но прихожане считали, что так и должен вести жизнь монах даже при высокой должности. Он их не разочаровывал.
Внешне архиепископ Федосий был приятен, без жеманства, без притворной картинной набожности и без нудного церковного менторства. Сними с него рясу, побрей – готовый руководитель: строгий и справедливый. Родился он давно, служил на Украине, потом за морем, и забросила его судьбинушка в Сибирь, куда просто так не попадают. Но он не скис, а развернул такую бурную деятельность, что соседи обзавидовались. И ещё, он был дипломатом: к месту обходителен, а иной раз строг и властен.
Соболев с ним уже встречался. В 1992 году он, тогда работавший в одном из департаментов города, принимал участие во встрече одной немецкой делегации из Плаунена. Немцы везли в город конвой гуманитарной помощи: с десяток старых машин Ифа[3], когда-то выпускавшихся в ГДР, бывших всё ещё на ходу, но такие уже лучше дарить; автомобили были нагружены секонд-хэндом, медицинским оборудованием и медикаментами. Возглавлял эту делегацию архитектор маленького городка, его же жители избрали главой городской администрации.
Так вот, когда они ехали к Феодосию, то немец ойкал, а потом спросил, почему такое бездорожье в таком большом городе? Что ответить? Не хватает средств у города. А жители? Почему они не чистят, не ухаживают за улицами? А действительно, почему? «Если бы у нас так было, я бы сам стоял с лопатой на такой дороге. Или меня бы на следующий день переизбрали».
Тогда Анатолий Дмитриевич лишь кивал согласно. Сейчас вспомнил, когда его машина, то и дело касаясь днищем, медленно и осторожно, как змея на охоте, ползла по разбитой дороге.
«А дом не изменился, чуть фундамент подремонтировали, доски на заборе заменили. А так – те же резные ставенки, въездные ворота, калитка. Дому-то, поди уж, за сто лет».
Владыко был во дворе. Просто по-монашески одет и, как всегда, гостеприимен. Они недолго говорили о былом, потом перешли в гостиную, где им подали скромный обед. И только после трапезы – разговор. Как только начать-то его, глава не знал.
– А что, Владыко, был я в селе Серебряная Долина, видел, церковь восстанавливаете. Красивые там места.
– Бог дал силы, восстанавливаем, прекрасный храм там стоял. Нынче, конечно, мы такого богатства дать не можем, и иконостас поскромнее, и кресты не позолоченные. Но на колокол деньги нашлись, спонсоры помогли.