Одинокая лисица для мажора - стр. 35
– Чего, бабки заставите у отцов просить? – решил на себя взять переговоры, чтобы она не ляпнула лишнего.
– Мы не просим, твареныш, мы требуем! – прогундосил пафосно тот, что с разбитым мною носом. Я бы поржал, как это вышло в его исполнении, но не до смеха тут.
И да, на камеру я просил отца отдать им, сколько они потребуют. Не дергался, не усугублял, не обострял, корча из себя несгибаемого. У меня тут девушка, которой я должен подать пример поведения. Начну залупаться и в таком положении только больше выхвачу, что чревато травмами и уже, возможно, переломами, что очень сильно снизит наши шансы на побег и сопротивление после. Причем у обоих. Потому как рыжая явно из тех, что так же станет бросаться на них, начни я, без оглядки на последствия. Еще с психу и выболтает тварям, что попали они впросак с ней, а этого нельзя ни в коем разе. Она мне живая и невредимая нужна. Вот прямо край, как нужна, хоть еще и не пойму почему.
Короче, отсняли они свои видюшки, заставив и Лиску просить совсем не у своего отца бабки, и она, слава богу, согласилась подчиниться. И сумела сдержаться, умничка моя, даже когда они для пущего эффекта глумиться стали над нами. Плевали в лица и хлестали по щекам, даже пнули по паре раз, все старательно фиксируя. Но все кончается, так что они наконец свалили, оставляя нас в кромешной темноте на холодном сыром цементном полу.
– Лись, девочка моя, ты как? – спросил ее, как только после лязганья замков вдали затихли шаги и глумливый смех.
Я ожидал слез, может, даже полноценной истерики с обвинениями в свой адрес.
– Убью мразей! Жива не буду, но как-нибудь убью! – прохрипела она тихо.
Сам я их ушатаю, мелкая. Не женское это дело. Но настрой боевой – это хорошо.
– Сам ты как, жених? – ехидничает, стало быть, вообще все замечательно.
– Лучше всех. С такой-то невестой, как ты. Надо постараться руки как-то развязать друг другу и думать, как свалить отсюда.
– Да я эту веревку уже давно растянула, – фыркнула Лиска. – Она больно толстая и на моих запястьях особо не держится. Но кожу растерла, сука такая, еле дотерпела. Боялась, они заметят и затянут сильнее.
Мое же ты сокровище! Она посопела, выдохнула облегченно. Постонала, сдавленно матерясь сквозь зубы, явно разминая затекшие конечности. А через секунду я зашипел, потому как она неловко задела мою разбитую скулу.
– Прости, не видно же ни хрена! – извинилась девушка, принявшись на ощупь искать мои руки.
– Забей! Давай, меня попробуй развязать! – велел ей, наклоняясь вперед, чтобы ей половчее добраться. – Пока я в обмороках валялся, чего-нибудь стоящее разглядеть успела?
– Не-а. Мешок они только тут, в подвале, сняли с меня, но идти заставили своими ногами. Недалеко. И спускались недолго, один пролет всего. Похоже, мы где-то в лесу, ну или точно за городом. Вот зараза, а тебя они не веревкой связали. Провод какой-то похоже.
– С чего взяла?
– Когда вели, ухал кто-то, ну, типа сова, и щебетал еще, и пахло хвоей и грибами. Не асфальтом, короче. А ничего городского, движков там или музыки где, не слышно было. Прошли мы максимум шагов тридцать до спуска. И здесь несет совсем не как в городских подвалах. Скорее заброшка какая-то.
Вопрос на потом: откуда ей знать о том, как несет в городских подвалах? Во множественном числе, причем.