Одиночка - стр. 33

Дима ласково обнимает меня сзади и, глубоко вздохнув, трется носом о шею.

– Чем это так вкусно пахнет? Омлет?

– С сыром и зеленью, – подтверждаю я, встряхивая сковороду. – Если для завтрака будет мало, то могу сделать еще бутерброды.

– Нет, отлично. Давай кофе сварю. Тебе как обычно с молоком?

Наверное, это со мной что-то не так, раз я периодически к нему цепляюсь. Если бы идеальные люди существовали, то Дима был бы максимально к ним приближен. Он чуткий и умеет заботиться. К примеру, Роберт, при всех его положительных качествах и любви к окружающим, никогда не сподобится сварить для Ани кофе или помочь ей убрать со стола. В его понимании это не мужское занятие. А Дима пожалуйста – и тарелки в посудомойку не поленится убрать, и на готовке не настаивает. Если я устаю, сам предлагает заказать еду на дом. На первый взгляд, это вроде бы мелочи, но именно они позволяют по-настоящему чувствовать себя женщиной.

– Какие планы на сегодня?

Машинально напрягшись, я подношу ко рту чашку с кофе.

– Хочу в ателье брюки сдать и перед работой к отцу заехать.

– К отцу? – Взгляд Димы за секунду теряет благодушие и становится узнаваемо цепким. – Ты что-то зачастила. Неделю назад ведь была.

Хотя ничего особенного он не сказал, нервные окончания оживают, распространяя по коже противный аллергический зуд. Да, Дима прав: так часто к отцу я действительно не езжу, но это не мешает ощущать неконтролируемое раздражение. По изменившему тону, по тому, как пристально он следит за моей реакцией, я знаю, что в данный момент Дима меня подозревает.

– Я уже говорила, что в прошлый раз забыла передать отцу письмо. Возможно, в нем что-то важное, поэтому я решила передать его как можно скорее.

Дима делает нетерпеливый вдох, от которого трепещут его ноздри, – так выразительно он демонстрирует свое отношение к сказанному.

– И что там? – его голос становится насмешливо-саркастичным. – Письмо из Пенсионного фонда или предложение кредитной карты?

– Не знаю, потому что в чужую почту не привыкла заглядывать, – отвечаю ему в тон. – Интересно, с каких пор мне нужно твое одобрение, чтобы съездить в гости к отцу?

– Встречный вопрос: почему твое желание стать образцовой дочерью проснулось, лишь когда в тот же дом переехал твой бывший?

Я чувствую ревущую злость и одновременно самое настоящее бессилие. Злость, потому что, сам того не заметив, Дима фактически назвал меня плохой дочерью. Бессилие – потому что его ревность вымотала. Минуту назад он был самым внимательным и чутким мужчиной на свете, но стоило появиться намеку на потерю контроля, и Дима готов смести все на своем пути.

– Не тебе судить о моих отношениях с отцом. – На эмоциях я резко поднимаюсь со стула, для чего-то зажав в руке чайную ложку. – Твои родители никогда не страдали алкоголизмом, и ты понятия не имеешь, каково это – вытирать блевотину с пола и умирать от страха, когда кто-то по ту сторону двери грозится тебя убить, если посмеешь ему не открыть. Считаешь, тебе известно, какими должны быть нормальные отношения между детьми и родителями? Прекрасно! Вместо того чтобы осуждать меня, позвони своим матери и отцу и поблагодари их за то, что каждую неделю имеешь возможность уезжать от них с улыбкой! А меня судить не смей, ясно?!

Судя по растерянному лицу, Дима уже и сам не рад, что завел этот разговор, однако сразу все равно не сдается.