Одиночество. Сборник рассказов - стр. 5
– Деда! Я его поймал, деда!
Митькины глаза светились от счастья, Митрич улыбался так, будто это он выловил такую большую рыбу.
– А ну покажи, кого ты там изловил?
– Боюсь – Митька не решался подняться.
– Не боись, не убежит – Митрич помог внуку подняться. Митька прижимал к груди большущего золотистого карася и блаженно улыбался.
– Вот ведь счастье мальцу – Митрич помог высвободить крючок и вопросительно посмотрел на внука:
– Ну что, отпускаем?
Митька вопросительно глянул на Хранителя – ему есть.
– Пусть живет – Хранитель потрепал Митьку по голове. – Авось еще раз попадется, порадует тебя.
Митька просиял, привстал на колено и осторожно отпустил рыбину в воду. Карась стремительно скрылся в глубине, на прощание хлопнув по воде хвостом и обдав Митьку веером брызг. Митька счастливо рассмеялся, и Хранитель мысленно похвалил Митрича – тот всеми силами старался ради внука.
– Ладно, пойду я. Гость уж заждался поди – Хранитель поднялся, кивнул Митричу и неспешно пошел к дому…
…Костер почти погас, но Илья не обращал на это внимания. Он смотрел куда-то перед собой, планшет лежал на краю стола. Хранитель не спеша подбросил веток в огонь, сходил на родник за водой, вынес из дома еще заварки и пристроил котелок над костром.
– Всего четырнадцать минут – потрясенно прошептал Илья. – Всего четырнадцать. Но этого не может быть! – вскинулся он. – Ну не может быть так мало! У меня ведь много счастья было в жизни, понимаете?
Илья с надеждой, почти с мольбой смотрел на Хранителя.
– А может, это ошибка? Ведь бывают же ошибки?
Хранитель отрицательно покачал головой. Илья в ярости завыл, сжав кулаки, со всей силы треснул по лавке:
– А сын? Когда у меня родился сын, я был самым счастливым на свете! А когда женился? А когда здоровенную рыбину поймал? А…
Илья без устали перечислял счастливые моменты своей жизни, исступленно загибая пальцы попеременно на обеих руках. Глаза его лихорадочно горели, губы тряслись, лоб покрыла испарина…
– Все – вдруг сказал он и выдохнул, словно только что пробежал самое меньшее марафон. Опустил голову, мучительно вспоминая еще хоть что-то, но не смог. Поднял взгляд на Хранителя и спросил упавшим голосом:
– Это ведь больше, чем четырнадцать минут, правда?
Хранитель молча покосился на планшет. Илья протянул к планшету дрожащую руку, так, словно это была ядовитая змея. Взял его и осторожно поднес к глазам. Миг, и лицо его озарилось улыбкой:
– Я говорил… я знал, я ведь знал!
Он хотел было сказать что-то еще, но Хранитель покачал головой и протянул к планшету руку. Илья вложил планшет в его ладонь и вскочил, заходил туда-сюда, нервно кусая губы, остановился резко:
– А можно я у вас поживу немного? Я заплачу…
– Живи, сколько хочешь. Платить ничего не нужно, лишнее это.
Хранитель поднялся и ушел в дом – время позднее, отдыхать пора…
Илья прожил у него три дня, и все три дня он мучительно вспоминал самые мелкие счастливые моменты, иногда задавая совершенно дурацкие вопросы.
– А вот я в детстве один раз окно разбил, а никто об этом не узнал. Это за счастье считается?
Но, увидев насмешку в глазах Хранителя, он перестал подходить к нему с вопросами.
На исходе третьего дня Илья подошел к Хранителю:
– А можно мне еще раз посмотреть?
Хранитель молча протянул ему планшет.
– Нет, этого не может быть! Я три дня вспоминал, а добавилось всего несколько минут! Почему?! – он требовательно уставился на Хранителя. – Это вы что-то нахимичили в своем планшете! Зачем?!