Одиночество - стр. 12
– Это, как тебя там… Женщина … Лера… Камилла… Алена… Алина! Точно – Алина! Вставай, тебе пора! – сказал я девушке, скинув с нее одеяло и тряся ее рукой за плечо.
Она лежала на спине, уткнувшись в подушку, и никак не реагировала. Я взял паузу, чтобы выдохнуть. С похмелья любые резкие движения давались с трудом.
– Встава-а-а-ай! – громче проговорил я и еще сильнее потряс девушку.
Она начала подавать какие-то звуки, и сощурив глаза, перевернулась на спину.
– Сколько сейчас времени? – спросила Алина, недовольно протерев глаза.
Слой косметики размазался на ее лице и больше походил на боевую раскраску военного. Она ни капли не стеснялась своей наготы и поэтому моему взору предстала ее довольно-таки немаленькая грудь. Наверное, в любой другой момент меня бы это соблазнило, но я продолжил линию непреклонности, которую, видимо, прервал на ночь, и старался не глядеть в ее сторону.
– Два, – ответил я, посмотрев на часы и, нахмурившись, продолжил: – Слушай, тут такое дело, тебе надо идти! Вот тебе деньги на такси, давай, пока!
– В смысле, идти? Дай хотя бы в себя прийти! – возмущенно сказала Алина, которая наверняка уже забыла, как меня зовут, тем и проще.
– Вот как раз на улице и придешь в себя, там погода м-м-м… загляденье! – сказал я и бросил ей нижнее белье, которое лежало на полу.
От сказанного стало мерзко на душе, но я понимал, что, если этого не сделать, разговор может затянуться и перейти в дальнейшее общение, которого именно с ней мне ни капли не хотелось, несмотря на большой соблазн.
– Ну, ты вообще… Джентльмен! – возмутилась девушка и начала натягивать на себя нижнее белье с такой простотой, словно подобную сцену она переживала уже не первый раз.
На ее лице не было грусти или обиды, словно то, что сейчас происходит, было вполне обычным явлением.
Она без какого-либо возмущения начала ходить по квартире в поисках платья.
– Какой есть… – ответил я первое, что пришло в голову.
Стоя возле прихожей, я наблюдал за сборами девушки, на она, она великому моему удивлению, не потратила много времени.
– Это тебе на такси, – сказал я, протянув пятьсот рублей.
Этого должно было хватить с лихвой. Даже живи она на самой окраине города, у нее осталась бы сдача, только почему-то я предполагал, что она все равно поедет на автобусе, сэкономив деньги. Алина подошла ко мне, посмотрела в глаза, взяла деньги и наигранно улыбнулась.
– Бонжур, как говорится! – сказала девушка после того, как надела туфли и открыла дверь.
– Бонжур по-французски – привет, – заметил я ей в спину.
– Тогда анти-бонжур! – развернувшись ко мне, сказала девушка, отправила мне воздушный поцелуй и скрылась из виду.
«А она прикольная!» – подумал про себя я и закрыл дверь. Наверное, я зря ее выгнал, возможно, она могла бы скрасить мое похмельное утро. Но было уже поздно, да и такие моменты я привык проживать один. Я лег на то место, где совсем недавно лежала Алина, взял джойстик и запустил игру. От постельного белья все еще пахло женскими духами.
Только когда за окном потемнело, я понял, что снова провел весь день за игрой и ничего полезного не сделал. Коря себя, я лег спать, планируя с нового дня начать продуктивную жизнь.
8. Путь к осознанию
Продуктивной жизни не случилось. Вахтовый день сурка я превратил в межвахтовый. Каждый мой день начинался с завтрака, а потом я решал несколько часов поиграть в приставку, рассчитывая, что с обеда точно начну заниматься чем-то полезным. Когда время приближалось к дедлайну, я его оттягивал как мог. Лень не позволяла мне приготовить себе что-нибудь самому, и я заказывал еду из близлежащих кафе. Когда-то была мода на роллы, и многие их заказывали, чтобы отметить какой-нибудь праздник или же просто радостное событие или запланированный выходной. Тогда я мечтал есть эти изделия каждый день, так как они мне сильно нравились и ассоциировались только с праздником. Сейчас же, когда таких кафе расплодилось очень много, и доставка была в основном только от них, то роллы начали уже приедаться и даже надоедать. Хотелось заказать какой-нибудь простой вкусной еды, но, к сожалению, такой в меню не наблюдалось, и я по-прежнему давился порядком надоевшими произведениями японской кухни.