Одинаковые. Том 1. Адаптация - стр. 10

Походный несессер в дорогом кожаном чехле, потом разберусь. И 2 мешочка с золотым шлихом, примерно на 1,5 фунта весом (600 гр.) – удачно мы прибарахлились. 2 неплохих кинжала в ножнах, 3 дрянных засапожных ножа и добротный охотничий нож с наборной рукоятью. Видимо, он как раз с европейца, и тубус с какими-то бумагами. Вот еще шашка драгунская.

Остальное барахло особого внимания не стоило, но тоже многое для походной жизни может пригодиться, поэтому мы начали собирать трофеи и нагружать ими лошадей. Тела хунхузов оттянули с дороги.

Опасаясь, что меня могут лишить огнестрела, я решил быстро сделать схрон. Пока второй водил Саньку оправиться к ручью, я нашел подходящее дупло в 30 шагах от места боя. Третий забрался на дерево и с помощью веревки убрал в схрон винчестер, кольт, все патроны 44 калибра, золото в мешках и монетами, а также бумаги и несессер с европейца.

Завернув все это добро в тряпки, и замаскировав временный тайник в дупле, третий спустился с дерева. Мы стали готовиться к выезду в сторону станицы. Всего было 5 лошадей и одна из них хромая, скорость была небольшая. Но уже не на горбу тащить, поэтому я не расстраивался. Мы уже подъезжали к дороге, проходящей у большого камня, когда услышали топот множества копыт…

Из-за поворота на рысях вылетел казачий разъезд. Видимо, они искали тех, кто напал на семью крестьян. Осадив коня и узнав нас, казаки спешились. К нам подошел десятник Федор.

– Смотрите казаки, это же братья Горские, вас уже с ног сбились искать. В станице видели, как вы убежали утром, дед Еремей услышал выстрел в стороне большого камня, когда был на выпасе, и, прискакав в станицу, поднял всех на уши.

Да, скорость реагирования, конечно, у казачков никудышна, подумал я, в 5 верстах можно вырезать хоть целый отряд, а помощь придет только через 1,5 часа. Но об этом говорить, конечно, не стал, а только оставил зарубку в памяти.

– Рассказывай, Илья.

Я слез с коня, братья тоже стали рядом. Кротко рассказал о выстреле, который мы услышали, а также об обнаруженной телеге с телами крестьян. Потом рассказал, как по следу шли, как врасплох застали хунхузов и освободили Саньку.

Девочка за время пути успокоилась, но, когда увидела телегу с убитыми родителями, бросилась к ним и заревела навзрыд.

– Пусть поревет, слезы лечат, – сказал Федор.

Второй подвел крестьянскую лошадку к телеге, и казаки споро ее впрягли. Тела родителей Саньки положили на телегу, накрыв попоной. Федор посадил девочку к себе, и наш сборный караван направился к станице.

Нас встречала, похоже, вся станица. Еще издали увидел мать и деда и помахал им рукой. Мать бросилась навстречу, мы спешились и подошли к ней. Мать обняла нас всех, заплакала и запричитала. Федор подъехал, увидев эту картину, и сказал:

– Не голоси, Таисия Степановна, все в порядке с твоими сыновьями. Расскажешь кому – не поверят. Это ж надо, три мальца 7 лет от роду с бандой справились, да еще и трофеев сколько добыли. Не голоси, кому сказано, лучше помоги мальцам коней до дома довести.

Я немного пришел в себя после слез матери, взял под уздцы свою лошадь, и мы пошли к дому. Дед присоединился к нам. Отойдя от казаков, вспомнил про Саньку, передал уздечку второму и побежал к Федору.

– Федор Иванович, а что с Санькой-то будет, как она теперь?