Один плюс один - стр. 41
Но телефон молчал.
Эд сидел на придорожной площадке с телефоном в руке и понемногу успокаивался. Он помедлил и набрал номер Ронана. Это был один из немногих номеров, которые он знал наизусть.
Через несколько гудков Ронан взял трубку.
– Ронан…
– Эд, мне запретили с тобой говорить, – устало произнес он.
– Ага. Знаю. Просто я… Я просто хочу сказать…
– Что? Что ты хочешь сказать? – (Эд онемел от ярости в голосе друга.) – Знаешь что? Плевать я хотел на инсайдерскую торговлю. Хотя для компании это настоящая катастрофа. Но ты был моим приятелем. Моим старым другом. Я никогда бы так с тобой не поступил.
Щелчок, и разговор оборвался.
Эд уронил голову на руль. Пару минут подождал, пока гудение в голове утихнет, включил поворотник, медленно тронулся с места и покатил к «Бичфранту».
Телефон зазвонил, когда он съезжал с шоссе с разделительной полосой. Эд посмотрел на мерцающий экран, вздохнул и нажал кнопку на гарнитуре.
– Чего ты хочешь, Лара. – Это был не вопрос.
– Привет, малыш. Как ты?
– Э-э-э… Не очень.
– О нет! Что случилось?
Он толком не знал, может, все итальянки такие, но его бывшая жена умела утешать. Она гладила Эда по голове, пропускала его волосы сквозь пальцы, суетилась, по-матерински квохтала. В конце концов это стало раздражать, но сейчас, на пустой дороге, глухой ночью, он испытывал скорее ностальгию.
– Это… из-за работы.
– А! Из-за работты, – инстинктивно ощетинилась она.
Наверное, думала, что Эд грустит из-за разлуки с ней.
Он знал, что жениться на Ларе – плохая идея. Вы, наверное, не раз слышали: «Уже когда мы стояли у алтаря, я нутром чуял, не стоит этого делать»? И думаете: «Идиот! Так какого черта ты женился?» Это как раз про него. Именно так он и поступил. Они поженились, потому что Лара страстно хотела замуж, и Эд думал, будто это сделает ее счастливой. Недели через две стало ясно: брак вовсе не сделает ее счастливой. По крайней мере, брак с ним.
– Все нормально, Лара. Как ты?
– Мамма сводит меня с ума. И с крышей в квартире проблемы.
– Как работа?
Она причмокнула губами:
– Мне перезвонили из Вест-Энд-шоу и сказали, что я выгляжу слишком старой. Слишком старой!
– Ты не выглядишь слишком старой.
– Знаю! Я могу выглядеть на шестнадцать! Малыш, нам надо поговорить насчет крыши в квартире.
– Лара, это твоя квартира. Мы заключили соглашение.
– Но мне сказали, что это стоит кучу денег. Кучу денег. А у меня ничего нет.
– А как же соглашение? – Эд старался говорить спокойно.
– У меня ничего нет. Пришлось вложиться в бизнес брата, и к тому же папа нездоров. А еще мои кредитные карты…
– Неужели ничего не осталось?
– На крышу не хватит. Мне сказали, зимой она протечет. Эдуардо…
– Что ж, продай портрет, который забрала из моей квартиры в декабре.
Адвокат настаивал, что он сам виноват, раз не поменял дверные замки. Очевидно, все меняли.
– Мне было грустно, Эдуардо. Я скучала по тебе. Мне просто хотелось что-нибудь на память.
– Конечно. На память о человеке, которого ты не можешь больше видеть.
– Я сказала это в сердцах.
Она говорила «в сэрдцах». В конце их брака она постоянно была в сэрдцах. Эд потер глаза и включил поворотник, собираясь съехать на прибрежную дорогу.
– Мне просто хотелось что-нибудь на память о том времени, когда мы любилли друг друга.
– Знаешь, когда ты в следующий раз соскучишься по мне, забери, к примеру, нашу фотографию в рамке, а не лимитированное издание плаката с Мао Цзедуном за четырнадцать тысяч фунтов.