Один на миллион - стр. 10

Он помог вспомнить ту пору, когда люди ей еще нравились. И что она прожила не одну жизнь. Она вынула из кармана монету в двадцать пять центов. Примерилась несколько раз и закрутила ее.

– Итого пять секунд, – объявила она после того, как монета поколебалась и подчинилась силе тяжести. – А рекорд сколько?

– Девятнадцать целых тридцать семь сотых секунды, – ответил мальчик. – Установил мистер Скотт Дэй, страна Великобритания. У вас стол недостаточно ровный.

Уна посмотрела на шарф с блестящими наклейками, который висел у него на груди.

– А рекорд по наградным значкам ты знаешь?

– Мистер Джон Стэнфорд, гражданин США, получил сто сорок два почетных значка. – Он взглянул в окно. – Есть значок за распознавание птиц.

– В самом деле? Это снегирь, – она проследила за его взглядом.

Уна научилась у Луизы узнавать самых распространенных птиц в ту пору, когда жизнь еще преподносила маленькие сюрпризы. Вела записи почти десять лет, но сейчас даже не помнила, когда в последний раз действительно наблюдала за птицами. Кормила их из жалости.

– Я уже знаю кое-каких птиц, из обыкновенных, – сказал он. – Во-первых, ворона. Во-вторых, малиновка. В-третьих, дубонос. В-четвертых, синица-гаичка. Но чтобы получить значок, во-первых, нужно знать двадцать птиц. Во-вторых, нужно построить скворечник. В-третьих, нужно угадать пять птиц по их голосам.

Уголки его мягких губ опустились:

– А у меня нет музыкального слуха.

– В самом деле? Мой муж Говард был несостоявшимся певцом, поэтому у меня к музыке неоднозначное отношение, – Уна похлопала себя по уху. – Но птичье пение совсем другое дело. Правда, я перестала улавливать высокие тона. Последний раз я слушала птиц, когда мне было семьдесят два. Даже у малиновки порой пропадает звук, будто у сломанного радио.

– Как это грустно, – сказал он, тело его замерло в позе, которая передавала глубокое сочувствие, и она ощутила сильное, настоящее сожаление из-за того, что лишилась всех этих птичьих голосов и напоминающие флейту звуки больше не могут просочиться через ветхие перепонки ее внутреннего уха. Закончив ухаживать за Луизой, которая доживала дни на последней стадии рака, Уна не смогла вернуться к своим прежним занятиям и решила, что они последовали за Луизой в Великое Неведомое. «Только смотри, не превратись в старого краба, – предостерегала ее Луиза в те последние дни. – Это проще всего». И да, именно это с ней произошло: она превратилась-таки в старого краба.

– Мистер Джон Резникофф, гражданин США, попал в Книгу Гиннесса, потому что коллекционировал волосы, – сказал мальчик. – Во-первых, волосы Авраама Линкольна. Во-вторых, волосы Мэрилин Монро. В-третьих, волосы Альберта Эйнштейна. В-четвертых…

Список был длинным, и она дослушала до конца, не перебивая. Он не сводил глаз с ее лица. Он хранил в памяти невероятное количество рекордов, все в том же роде: про коллекционирование волос, про вращение монет. Он тоже коллекционирует – понемногу, признался мальчик. Чтобы коллекционировать по-настоящему, требуются деньги и возможности, которых, разумеется, нет у обычного пятиклассника.

– Мистер Джон Резникофф покупает волосы для коллекции, – уточнил мальчик. – Не думайте, что он раскапывал могилу Линкольна.

– О! А я уж подумала.

– Мистер Ашрита Фурман, гражданин США, прошел восемьдесят целых девяносто шесть сотых миль со стеклянной бутылкой молока на голове.