Один день ясного неба - стр. 25
Затем усадил Оливианну себе на колени и сам покормил. Он ее не торопил. Ей нужно было чувствовать себя спокойно, в безопасности. Ее легкие колыхались по бокам. Чсе подняла ногу и, жуя, вытянула ее так, что подошва практически дотронулась до потолка, попутно едва не развалив высокую горку вымытого ямса и чищеной моркови. Завьер похлопал непокорную ногу, и Чсе ее опустила.
– Дядя Завьер… Вчера Оливианна помогла мне подбирать гостей на следующую неделю!
Это было еженедельное задание Чсе, которым она очень гордилась: для тренировки выписывать каллиграфическим почерком двенадцать имен наугад из хранившегося в мэрии списка обладателей того или иного магического дара, чтобы потом пригласить их отведать блюда, приготовленные радетелем.
Завьер улыбнулся.
– Да?
Оливианна, должно быть, и впрямь ее самая особенная подруга. Ведь больше никто не удостаивался такой чести.
Оливианна хлопнула легкими.
– Я выбрала имя-я-я!
Ее возглас вызвал восторг у Чсе, и рука девочки моментально вытянулась. При этом она взмахнула мешочком, в котором хранились выписанные на бумажке имена. Мешочек чиркнул по горке овощей, та опасно покачнулась.
– Чсе, веди себя прилично!
Племянница обиженно надула губки, и он погрозил ей пальцем. Она опустила мешок, на сей раз ничего не задев.
– И что это за имя? Прочитай!
Маленькая ручка достала из мешочка смятый листок бумаги и гордо его разгладила.
– Джеремайя Джейсон Хоакин Джеймисон, тридцать два года, из Плюи, – прочитала Оливианна первое имя. – Дар разжигать пламя.
– Очень хорошо. Значит, мы пошлем приглашение брату Джеймисону в надежде, что ему понравится наша стряпня и он не сожжет наши цветы. Чсе, запиши мне это имя, пожалуйста.
– Я разрешила Оливианне выбрать еще, потому что она – гость.
– Ну и отлично. Выбрала?
– Луиза Сидони Херон, пятьдесят пять. Она очень старая, дядя.
– Не такая уж и старая. И каким она обладает даром?
– …пятьдесят пять, из Лукии, и ее дар в том, что она умеет изменять свой рост… максимум до пяти с половиной метров в момент измерения… до минимбум тридцати пяти с половиной сантиметров.
– Минимум. Надеюсь, мы сможем уместить ее под нашим потолком, а может, она уменьшится, и тогда мы сможем сэкономить на еде.
Чсе весело взмахнула удлинившейся рукой. Из горки овощей выкатились три темно-красные морковки.
– Он же попросил тебя не дергаться, – с укором заметила Оливианна. – Сонтейн Мелоди Игнобл Интиасар, девятнадцать лет, никакого дара у нее нет.
Он почувствовал, как по коже побежали мурашки. И откашлялся.
– Тебя кто-то подучил назвать ее имя, Оливианна?
– Пришел один дядя и сказал, что это особенное имя, – радостно произнесла девчушка.
– Это я дала ей особенное имя, – призналась Чсе и обняла подружку, при этом ее руки стремительно вытянулись через всю кухню, словно две удочки, походя развалив аккуратную пирамиду из ямса и морковок, превратив ее в желто-красную овощную россыпь.
Чудесные руки.
Что ж. Интиасар сегодня был настроен весьма серьезно. На случай, если у Завьера возникнет искушение попытаться, как сказали бы старики, сломать кукольный домик мисс Сонтейн.
– Я понял. Понял, кто для тебя особенный.
Завьер отправил маленькую оборванку восвояси, дав ей записку для матери, в которой приглашал заглянуть к радетелю, когда ей будет удобно, и поговорить с ним о еде.