Один день в Древнем мире. Записки путешественника во времени - стр. 15
Крылья раскрылись, и я понял, что еще смогу их удивить! С первого взгляда на каменную тарелку и порошок в голове вертелась мысль, что что-то я упускаю. И я был почти уверен, что речь не о рюкзаке, который я оставил у реки и который внимательно разглядывал калека-неандерталец. Это я заметил краем глаза, но решительных действий предпринимать не стал – сомневаюсь, что этому доходяге захотелось раскинуть пасьянс или отправить в соседнюю деревню фото своего копья. Если вы понимаете, о чем я. Дело было в траве, а если точнее, в моей гипотезе о том, что в том или ином виде неандертальцы ее употребляют. Ведь не придумали же они свои каменные тарелки только для хранения порошка для костров. Тем более что костры, как я уже узнал, для неандертальцев – штука необязательная.
Решение пришло внезапно. Можно сказать, со скоростью внезапной диареи, потому что после пары укусов первобытного мяса меня настигла именно она. Не знаю, что конкретно сыграло роль – неприспособленность современного желудка к первобытной еде, психологическая травма, из-за которой я никогда не смогу смотреть на оленей, или банальный стресс. Но в момент внезапного осознания падения царя Леонида, которого вместе со спартанцами я выставлял защищать свой задний проход от оленьей вони чуть раньше, на меня снизошло озарение. Как нетрудно догадаться, сложные схемы по завоеванию расположения неандертальцев и захвату деталей машин в этот момент отошли на второй план. И сменились занятием, которое уж точно мы унаследовали от самых далеких предков – поиском уютных и обеспечивающих достаточную приватность кустиков.
Кустики! Вот что я упускал. Во время охоты я заметил, что в тундростепи растет много кустов. Среди них была белая ива, одна из разновидностей всеми нами любимых деревьев, которая использовалась для приготовления обезболивающего отвара еще древними греками! В средних и даже северных широтах иву можно встретить. Эта прекрасная теоретическая база быстро дополнилась практическим подтверждением сразу после моего стыдливого побега от костра. Потому что, занимаясь самым располагающим к раздумьям делом, баллончика освежителя воздуха под рукой не оказалось. И вместо чтения, пришлось глядеть по сторонам. Именно кустик белой ивы я и увидел. А оставшееся время я посвятил мыслям, как добыть из нее салицин. Ведь иве и салицину мы обязаны изобретением аспирина. Потому что Йохан Бюхнер в XIX веке выделит его из коры ивы и синтезирует салициловую кислоту. Которая позже станет таблеткой, избавляющей нас от жара и боли. Двух симптомов, которые испытывал бедный, продырявленный оленем неандерталец. В отличие от истории, медицина не мой коне: поможет ли ему салицин, я понятия не имел. Рана колотая, но вроде бы сбоку, а, учитывая мускулатуру этих ребят, надежда имеется. Да и в конце концов, хуже точно не будет.
Так что, закончив свои дела, помимо физического, я испытал еще и моральное облегчение. Набрав немного коры, я, как признанный эксперт объяснения мотивов человека неандертальцам, пояснил, что хочу помочь раненому, тыча пальцами в него, кору и свой рот. Вместе с Жориком мы ее измельчили (догадки подтвердились – неандертальцу это точно было не впервой), нашли самую вместительную из тарелок, залили кору водой и поставили кипятиться. Жалко, что до использования металлов еще долго – ждать пришлось долго. Дамочки-неандерталки поднялись, сходили в палатки и принесли еще травок, положив их передо мной и замерев с легко читаемым без всякого знания языка вопросом: «Ну что там?»