Один день Ивана Денисова - стр. 14

(«И тут приплел литературу!» – одернул себя Иван). И тут же ему показалось, что он опять напал на след, ведущий к разгадке его недомогания – нащупал, так сказать, 37-ую параллель, по которой теперь и следовало двигаться. И всё же до конца пути еще было далеко, он еще где-то всего лишь в Патагонии, а впереди маячили Австралия и Новая Зеландия…21 А пока что следовало закругляться с «реалом» – «реал» только отвлекал его от поисков. О чем они там говорили? О «Подростке»? «Хорошо, – подумал Иван, – привру еще немного, но потом – правда и только правда».

– Не обращай на меня внимания. Как говорил всё тот же дядя Ваня: «Я зарапортовался», – хотя с ума еще, вроде бы, не схожу22. А что до «Подростка»… Ну, пусть «Подросток» тоже будет великим романом, который я, по своей глупости, не оценил. Ты вроде про «Братьев» еще что-то хотел спросить?

– Да. И для меня это очень важно. Я хотел обсудить с тобой «Легенду о Великом инквизиторе», ведь это, можно сказать, вершина творчества Достоевского. Я понимаю, тут разговор не на один день, но хорошо бы сегодня хотя бы его начать.

«Этот булыжник, как и следовало ожидать, окончательно прихлопнул нашу хиреющую беседу»23, – подумал про себя Иван. Вслух же он сказал:

– Нет, вряд ли я тот человек, который тебе нужен. Во-первых, я не очень люблю «Легенду», а во-вторых, я с трудом представляю себе многодневную беседу «в реале» о чем бы то ни было. В инете – возможно, но не в реальности. И вообще, в последнее время меня всё меньше тянет обсуждать книги, хотя я тоже когда-то считал, что о книгах я мог бы говорить часами, был бы хороший собеседник. А вот поговоришь, поговоришь и приходишь к выводу, что лучше бы всего остаться с книгой наедине. Томский24 бы меня за такие слова не похвалил, но что делать…

Закончив свою речь, Иван прикончил и свое пиво и сразу встал:

– Приятно было познакомиться, Алексей.

– А ты что же, уходишь?

В словах Алексея сквозили неподдельные изумление и испуг, смешанные с растерянностью. Ивану было страшно неловко, но он понимал, что лучше уж закончить всё прямо сейчас:

– У меня сегодня еще одно дело есть, надо было мне сразу сказать. Через час мне надо… (опустим ложь Ивана, заметив только, что врать – нехорошо).

– Ну, раз надо… Конечно… Хорошо… Я думал, что мы… подольше. Полчаса всего поговорили… маловато это, Иван.

Теперь Иван почувствовал себя Базаровым, а Алексею в этой сценке досталась роль отца Базарова. Тот, как вы помните, дождался сына, приехавшего погостить после трехлетнего отсутствия – дождался только для того, чтобы стать свидетелем его отъезда уже через три дня…25. Слов нет, по сволочному поступил тогда Базаров, по сволочному поступал теперь и он.

– Ну, мы ведь еще пересечемся… наверное, – еще раз соврал Иван. Впрочем, тут уж и помрачневший вдруг Алексей, видимо, понял, что едва ли они встретятся еще раз.

– Да, конечно, – пробормотал он, заметно поскучнев. Иван поспешил выйти из кафе.

Выйдя на улицу, он снова попытался вздохнуть полной грудью, но прежней радости бытия не ощутил. И жара мешала, и неприятный осадок от встречи. «Прямо как Печорин я поступил, – подумал Иван, – когда он отмахнулся от жаждущего (и как искренне жаждущего!) общения Максима Максимовича26… Э, постой-ка – то ты Антуан Рокантен, то Базаров, то теперь вдруг Печорин. Так кто же все-таки?» Иван прикинул, какая из трех припомнившихся ему литературных сценок в наибольшей степени соответствовала сцене только что им пережитой, но так и не смог выбрать наилучшую – слишком хороши и в-темны