Одержимый - стр. 29

Так что да, у Жданова есть ко мне чувства, только в разряд положительных их не отнесёшь. Вадим Викторович оказал мне «великую честь» – обратил внимание, а я дура набитая не оценила свалившееся на голову «счастье» и давай нос воротить, как следствие, у него к похоти добавился спортивный интерес ну и желание отомстить за уязвлённое самолюбие.

То есть, образно выражаясь, если выпила у него каплю крови, то он сочтёт своим долгом и правом в отместку выкачать из меня бочку.

— Саша, о некоторых нюансах предстоящего года расскажу завтра за ужином, но одно самое строгое правило озвучу сейчас, — продолжая удерживать мою руку в заложниках, начал Жданов и в его голосе явно проскальзывали предупредительные ноты. — С этой секунды все мужчины кроме меня для тебя умерли. Знаю, что о наличии молодого человека ты солгала, но уверен, зато поклонников целая армия. Всех посылаешь мимо, а если сама не справляешься, говоришь мне.

— Понятно, без интимных связей на стороне, — легко согласилась, потому как сомневаюсь, что после кровати Жданова мне ещё в чью-то захочется прыгать.

Да и потом без всяких ограничений секс у меня был полтора года назад, и не сказать, что из-за этого сильно страдала. Мне вообще, кажется, значение интимной близости в жизни людей преувеличено. Ничего крышесносного в этом нет, приятно и не более. А иногда даже и приятного нет, как с моим бывшим Антоном, одно какое-то суетливое вошканье в течение двух минут, а потом целая ночь нескончаемого храпа.

— Не только интим имею в виду, но и всё остальное, — зачем-то зарычал мужчина. — Принимать знаки внимания, флиртовать, общаться наедине и пусть даже это происходит в общественном месте, дружить – запрещено, — с каждым произносимым словом Вадим Викторович сильнее и сильнее сдавливал мне пальцы, а его лицо становилось жёстче и злей, создавалось впечатление, что он не запреты перечисляет, а уже обвиняет в их нарушении.

— Вообще-то, больно, — всхлипнув, попыталась забрать руку.

— Я не специально, — Жданов словно очнулся и, ослабив хватку, ошарашенно и где-то даже виновато посмотрел на мою раскрасневшуюся ладонь. — Как-то само по себе получилось, я не специально.

Твою же…, и куда же я бедовую голову засунула? Считала Вадима Викторовича социопатом с наклонностями садиста, а он, похоже, просто псих. Сам же раззадорил себе воображение, сам же рассвирепел, а досталось мне.

— Вам пора звонить и договариваться насчёт папы, а мне готовиться его встретить, — непрозрачно намекнула, что пора закругляться и мелкими шагами вдоль стола двигаюсь в правую сторону, чтобы обогнуть Жданова.

— Да, ты права, — развернув запястье и глянув на часы, к величайшему счастью и облегчению, не стал спорить мужчина. — Возле крыльца здания ждёт мой водитель, машину ты знаешь, он отвезёт тебя к дому Сергея Витальевича и проводит до дверей. Я, к сожалению, занят и сам не смогу, — заявил Вадим Викторович по дороге к своему директорскому креслу.

Это до опупения как замечательно, что занят, но и под конвоем водителя - надсмотрщика добираться до папы восторга не вызывает.

— Лишнее беспокойство, я за рулём, — спеша к выходу, и глазом не моргнула, солгала я.

— Александра, — за мгновение до того, как схватилась за ручку двери, прилетел грозный оклик в спину.

— Да? — медленно обернулась.