Одержимый - стр. 14
Отец, тяжко вздохнув, склонил голову и пристально начал разглядывать свои руки, сложенные на столешнице в замок.
— Пап, — положила поверх его ладоней свою. — Скажи правду. Насколько всё серьёзно, и в чём тебя подозревают?
— Сашенька, ну зачем тебе? Поверь, иногда лучше не знать. Всё обязательно разрешится, я уверен, а ты только зря будешь себе нервы мотать. Кушать хочешь, у меня суп есть?
Едва сдержалась, чтобы впервые в жизни при отце не ругнуться. Какой к чертям суп, когда его час назад из здания фирмы, в которой он проработал без малого пять лет, выводил конвой из двух мордоворотов?!
— Рассказывай, пап, — тихо и спокойно попросила я. — Вдруг ситуация выйдет из-под контроля, я должна знать, что происходит.
Родитель страдальчески поморщился, показывая, как ему это сложно и трудно, помотал головой, но говорить всё же начал:
— Из фирмы утекла крайне крупная сумма, долгую цепочку финансовых манипуляций не стану объяснять, ты не поймёшь, да я и сам- то ещё не до конца разобрался. Подозревают меня, что в принципе логично, больше ни у кого нет таких полномочий и доступа, чтобы провернуть махинацию подобного масштаба.
По спине пробежал холодок. По нашему законодательству не такую уж и большую сумму денег надо умыкнуть, чтобы инкриминировали статью «Кража в особо крупном размере» и, если не ошибаюсь, за неё светит срок до десяти лет лишения свободы.
— Пап, не хочу нагнетать, но мне, кажется, надо срочно искать адвоката. У тебя есть хороший на примете?
— Саш, ну ты чего?! — папа не только возмутился, но и ладонью по столу хлопнул. — Я же не присваивал эти деньги. Аудиторы вышли, должны во всём разобраться.
— Я знаю, что не присваивал, но….
— Никаких «но». Всё, закрыли тему.
Решила, что сегодня не поеду домой, переночую у папы. Он, конечно, всячески старается показать, что по поводу обвинений не переживает, даже пытается шутить, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить в игру. Нервничает и ещё как, а у него сердце больное, то есть пока идёт разбирательство, оставаться без присмотра – ему для жизни опасно.
Аппетита не было от слова совсем, но отцу всё же удалось, влить в меня целую тарелку борща, а следом закинуть булочку с маком. После мы, устроившись на диване, посмотрели фильм, но из-за постоянных мыслей о краже, даже не помню сюжета. Спать легли рано, но вот уснула я только ближе к утру.
Слышу сквозь сон, как надрывается дверной звонок, разлипаю глаза в полной прострации, во-первых, за окном ещё темно, во-вторых, лежу не в своей кровати, в третьих, совсем недавно лишь задремала.
— Мы, наверное, топим соседей снизу, — присев, крикнула я. — Кто ещё будет ночью в дверь так долбиться. Пап, ты проснулся?
— Да, сейчас открою, — послышался заспанный голос и шлепки босых ног по полу. — Сашка, ты не вставай, спи.
— Ё-моё, четыре утра, — включив подсветку экрана на телефоне, проворчала я и, накинув халат, потопала смотреть, какая конкретно труба дала течь.
— Тихонов Сергей Витальевич? — сквозь приоткрытую дверь ванной до меня донёсся незнакомый грубый мужской голос.
— Да, — растерянно ответил отец. — А в чём дело?
— Собирайтесь, поедете с нами. Вот решение суда.
Выбежав в коридор, словно очутилась в кошмаре. Всё жутко и как будто происходит не наяву. Ну не могут к нам домой явиться люди в форме, с целью арестовать отца.