Одержимый - стр. 7
Подхватывает снова, уносит в каморку, где мы переодеваемся и иногда можем выпить кофе.
– На вот, - наливает полный бокал коньяка. Вкладывает мне прямо в руки. – Пей.
– Нет, - выдыхаю сдавленно.
Стоит поднести напиток к губам, как глаза начинают слезиться.
– Ты же знаешь, Лешка. Я такого крепкого не пью.
По сути, я вообще почти не пью спиртного. А такого особенно.
– Надо, - Лешка решительно подталкивает ко мне отложенный бокал. – Тебе сейчас надо, Лин. Вот поверь мне. Давай. Нос зажми, если противно. И залпом давай. Как лекарство.
.
Горло обжигает, когда опрокидываю в себя кажется, просто горящую жидкость.
Кровь уже несется по венам просто бешено, закашливаюсь до слез из глаз. Как будто все внутри подожгли, воспламенили.
Подымаюсь, слегка качнувшись и тут же падаю обратно на стул.
– Ты должен был что-то сделать!
Почти кричу, чувствуя, как из глаз брызгают обжигающие слезы, а все тело просто колотит.
– Должен был!
– Лина, - Лешка наклоняется, усаживается на корточки, прижимает меня к себе.
– Ты же сама все видела. Что можно было сделать?
– Не знаю! – молочу кулаками по его груди. Всю трясет, всю колотит. Только сейчас приходит настоящее понимание всего того, что мог сделать со мной тот урод. – Не знаю, Леша! Но ты обещал! Ты обещал мне полную! Полную, черт тебя раздери, безопасность в этом чертовом клубе! Что меня никто не тронет! Что никто не смеет подходить к танцовщицам! Что я буду только танцевать! Танцевать, Леша! И все!
– Я знаю. Знаю, что обещал, - он не сопротивляется. Позволяет мне себя лупить по груди. Понимает, что у меня откат, на грани с истерикой. Или нет. Ни черта он не понимает! Ведь это не его так нагло лапали! Не он висел на полотнах перед монстром, который дым из ноздрей пускал от похоти, с распахнутыми ногами! Не он! Что он может понимать!
– Лина. Мы сделали, все, что можно. Ты же понимаешь, - пытается прижать меня к себе, поглаживая по волосам.
– Нет! – отталкиваю его с силой, категорично. – Что-то вы могли бы сделать, но почему-то не захотели! Ты бросил меня, Леша. Просто бросил там, с ним! Могли же твои парни подойти раньше, сразу!
– И что? Сразу бы и отлетели! Что бы это изменило?
Лешка уже злится. Вижу это по тому, как в нитку сжимаются его губы, как они белеют. – Ты же все видела! Лина!
– Не знаю. Раньше! И полицию могли вызвать! Когда на той неделе к Алене пьяный мажор приставал, вызвали же! Пять машин приехало!
– Какая полиция, Лина, ты что? Это же Градов. Роман, мать его, Градов, ты что, не знала?
– Да хоть сам черт из пекла! Ты должен был защитить! Ты обещал!
Руки безвольно опускаются на столик. Обхватываю лицо руками, чувствуя, как еще трясет. Как по пальцам стекают крупные слезы. Силы ушли. Теперь я как выжатая тряпка. Чувствую, что даже подняться не смогу. Сил совсем нет.
– Лина. Это Градов. Почти весь наш район ему принадлежит! Ты правда не знаешь, кто он? Да никакая полиция тут бы не помогла. Наоборот, еще бы и наш клуб закрыли бы и оштрафовали! Он же всегда делает, что хочет! И берет, что хочет! Как ты не понимаешь? Я вообще в шоке от того, что он ушел. Отпустил тебя так просто.
Это невероятно. Трясу головой, а хочется заткнуть пальцами уши. Не слушать этого бреда. Не знать.