Одержимый и Любовь - стр. 21
Он сильно бледнеет и замирает. Мою руку не отпускает, даже когда приносят наш заказ.
— Приятного аппетита, — улыбается девушка и отходит от нашего столика.
— Мирон, отпусти, мне больно.
Отпускает, предварительно поцеловав моё запястье.
Кто из нас больной непонятно.
— Не беспокойся, никто тебя не преследует. Никто не подсматривает, — он быстро начинает лопать свою солянку, откусывая хлеб. — Не надо бояться, я всегда рядом. Если какие-то неприятности, Любава, ты же знаешь, я за тебя убить готов.
— Вот этого не надо, — расстраиваюсь я и приступаю к своим кабачкам. — Расскажи о себе, о своих девушках.
— О ком?! — смеётся он. — Нет у меня девушек. — Замирает, улыбка становится натянутой. Взгляд исподлобья: — Не было ни разу. А у тебя были парни?
— Как не было? — кабачок застревает в горле и кажется начинает хрюкать, как мечтал Мирон . — В смысле, вообще не… и секса…
— Не было, — подтверждает он. — А у тебя?
— Не было, — сглатываю кабачок и запиваю чаем. — И целовалась только с тобой в пятнадцать.
— Оп, — усмехается Мирон.
— И что? — расстраиваюсь до глубины души. — Говорят, если партнёр опытный, то можно боли избежать…
У него глаза в один момент темнеют почти до чёрного цвета.
Такой сумрак напротив меня!
Засасывает глубоко.
И тянет к себе, не отпускает.
— Разберёмся, не дрейфь, нам же не пятнадцать, — он не шепчет, он шипит. — Не будет боли.
Я чувствую, что щёки пылают, и уши сейчас от накала страстей внутри, расплавятся. Вроде взрослая, всё знаю, а этот мрачный взгляд напротив просто дикий какой-то, он заглатывает меня и порабощает. Остаётся только расслабиться и позволить делать с собой, что он захочет.
Наваждение такое, что опускаю глаза и безынициативно ковыряю еду. Аппетита нет совсем.
После этого странного разговора мы ничего совсем умолкаем. Доедаем свои порции, выпиваем чай.
Зашибись свидание. А разговор вообще нелепый. То Коля Носорог, то пара девственников, которые полностью уверены, что скоро всё будет.
Мирон как настоящий мужчина оплачивает счёт, не предлагая его разделить. Хватает меня за руку и тянет из кафе по улице, куда-то пытается свернуть. Мне приходится бежать.
Я резко вырываю свою руку и останавливаюсь. С ним что-то опять происходит.
— Парк не в этой стороне, — смотрю с вызовом. Наваждение проходит, я понимаю, что вторглись в мою зону комфорта и становится неуютно.
Его поведение настораживает.
Секса с ним уже не хочется. Я ему не верю. Такой весь распрекрасный и девок не было? Врать-то не стоит.
— Любава, что случилось? — с подозрением смотрит на меня. — Мне на работу через час, я уже подумал… что можно не ходить…
— Ты что, меня собираешься распаковать?! — получается немного визгливо. Прохожие оборачиваются.
— Ужасно звучит, — морщится Мирон, — но именно об этом я и подумал.
— Не буду, — складываю руки на груди. — Погуляли и хватит, мне к Гале нужно съездить.
— Хорошо. Я тогда на работу. Мы… мы встретимся ещё?
— Не знаю, — вредничаю я. — Пиши.
Какое-то мгновение Мирон словно борется с собой. Сжимает кулаки, ещё больше меня пугая.
Но отворачивается и уходит.
Я в растерянности опускаю руки. Мирон вначале идёт спокойно, исчезая в толпе, а потом бежит. Запрыгивая в какую-то подворотню.
— Мирон, — жалобно выдыхаю я, но его рядом нет.
****
— Первый раз на свидание сходила, даже не целовалась, а слёз на целую семейную жизнь в нищете и с изменами, — Галя посмеивается и вытирает потёкшую тушь у меня под глазами.