Одержимые сердца - стр. 9
– Ну да. Через два с половиной месяца! – обиженно буркнула Миша.
– Два месяца – это ничто, ты же знаешь.
– Тогда ты должна пообещать, что прилетишь минимум на неделю!
– Обещаю, маленькая вымогательница.
Миша широко улыбнулась.
– Но как твои дела? – Я поспешила перевести разговор на другую тему.
– У нас все волшебно! Мы перебрались в Стокгольм.
– Это я знаю, Мартин сказал мне. Что еще?
– Пока ничего интересного. Правда.
– А что твой муж?
– О! Фредрик получил приглашение от королевского оркестра Швеции играть на никельхарпе! – Глаза Миши засияли от гордости.
Я помню его игру на этом странном инструменте. Он виртуоз, не поспоришь. Но я отлично знала Фредрика.
– И он отказался, – утвердительным тоном сказала я.
– Да… Но это было бы здорово… Знаешь, мы даже немного поругались на этот счет… – Миша поморщилась.
Я знаю, как она любит Фредрика, и что каждая размолвка для нее – как гром среди ясного неба.
– … но потом помирились. Просто я так хочу, чтобы его талант не пропадал зря!
– Думаю, он так не считает! – со смехом отозвалась я.
– Нет, конечно… Кстати, ты знаешь, кто будет праздновать с нами? – вдруг спросила Миша.
– Мартин сказал мне. Брэндон? – мрачно ответила я.
– Нет… Брэндон уехал буквально пять минут назад…
– Да? – перебила я сестру. – Прости. Почему?
– Маришка сказала, что Седрик и Брэндон не переносят друг друга, – печальным тоном пояснила Миша. – И, когда Седрик увидел Брэндона, у него вдруг появились очень срочные дела. В итоге Брэндон вручил малышу Седрику подарки и уехал. А Седрик вдруг сказал, что его важные дела можно решить завтра. Вот.
Мир снова обрел краски. Он уехал. Я не увижу его. Не буду вынуждена улыбаться ему и говорить фальшивые фразы. Какое облегченье. Он уехал.
Но оставаться у Морганов на всю ночь я не буду. В двенадцать покину вечеринку, а в восемь ноль шесть лечу в Торонто.
– И что за причина их обоюдной неприязни? – поинтересовалась я.
Седрик и Брэндон не переносят друг друга. Это очевидно. С каких пор? Насколько я помню, на свадьбе Маришки эти двое даже перекинулись парой слов и совершенно не вели себя так обособленно, как сейчас.
– Не знаю, но Маркус сказал, что они всегда не ладили… Ладно, пойдем! Ты же еще ни разу не видела Седрика? Только на фотографиях? – Миша вновь схватила меня за руку, и мы почти побежали к входным дверям.
Сущая правда. Я ни разу не видела племянника. Но Миша присылала мне его фотографии каждый месяц, поэтому в памяти моего ноутбука было около тысячи фотографий с Седриком: Седрик пьет кровь из бутылочки, Седрик играет с волосами тети Миши, Седрик сидит на руках у отца и строит гримасу, Седрик бегает по двору, Седрик… Кажется, нет такого рода деятельности, которой не делал бы Седрик на фотографиях. Но все эти фото я получала от Миши. И ни одной – от Маришки. Плевать. Меня это не трогало.
Мы торопливо поднялись по широкой каменной лестнице в огромный главный зал замка, и на меня тут же обрушились объятья Мсцислава – второго моего старшего брата.
Миша упорхнула к своему мужу.
– Ах, вот ты где! И не соскучилась, видно, за девять лет! – со смехом сказал мой брат.
– Соскучилась, хотя, правда, и скучать было некогда! – весело отозвалась я и окинула его оценивающим взглядом. – Черт, я и забыла, какой ты красавчик! Но эта бабочка тебе не к лицу, сними ее немедленно!