Одержимость сводного брата - стр. 8
— Все равно. Опасно это все.
— Не ссы. Пойдем, — чуть отталкиваю его и прохожу первым. Тут же тяну трясущегося Фогеля за собой.
Мы возвращаемся на места как раз, когда наши забивают очередной гол, и я тут же вместе со всеми начинаю ликовать, делая вид, что был здесь все время. Фогель бледный, как полотно, но все равно поддерживает меня. Смешной.
Как толпой нападать, так он всесильный, а как на настоящее дело выйти, так кишка тонка.
— Суши трусы, — подталкиваю его плечом. — Весело же было.
— Да уж. С тобой не соскучишься. И что ты собираешься с ними делать?
— Хоккеистом хочу стать, — вру сразу и в лоб. Мне бы хоть научиться стоять на этих штуках. Не то, что на скорости кататься. Главное, чтобы Мире было со мной нескучно.
Наши одерживают сокрушительную победу, и все, опьяненные адреналином, плетутся по своим машинам. Мы же в автобус. На входе нас обычно проверяют, не приносим ли мы ничего в школу запрещенного, но в этот раз даже Келлер расслабленный. Так что мы просто загружаемся и едем в замок.
Сумка со мной.
В своей комнате я убираю коньки под кровать и ложусь, чтобы помечтать о том, как удивится Мира, узнав, что я тоже кое-что умею. Представил холеное лицо ее партнера. А каким еще может быть лицо у фигуриста? Нет, серьезно, чем думают родители, отдавая мальчиков в балет или фигурное катание? Все эти виды спорта девчачьи, как по мне.
Вот, то ли дело хоккей?
* * *
С утра, когда еще все спали, я достал несколько пар теплых носков и выбрался из комнаты затемно. Прошел по карнизу и спустился по выступам на углу стены. Смешно вспомнить, как боялся здесь лазать Фогель. Но мое уважение стало его навязчивой идеей, и он чаще всего подавлял свой страх.
Пройдя до ворот, я нашел туннель, который сделал еще по осени, и вылез за каменный забор. Пробежавшись до озера, я надел носки, натянул великоватые коньки и попытался встать. Тут же свалился, больно ударившись копчиком.
Встать с первого раза мне не удалось, и я почти врезался мордой. В итоге только к рассвету я более-менее научился стоять на коньках, а потом снял их, нашел приличный тайник под камнем и ушел на утреннее построение.
Фогель — пес заметил мое отсутствие, но вопросов не задавал.
Теперь каждое утро я на озере.
На протяжении следующих двух недель пытаюсь учиться кататься. Чувствую, что с каждым разом все лучше и лучше. Даже жаль, что озеро скоро растает. Судя по сократившемуся количеству рыбаков, очень скоро.
Сегодня я, наконец, понял, как разгоняться. Поэтому ношусь по озеру, как угорелый.
Последние несколько тренировок меня не отпускает чувство, что за мной наблюдают. Но тут рыбаки только, и подумать больше не на кого. Хотя я часто посматриваю в сторону холма, на котором стоят большие дома богачей. Оттуда должен открываться прекрасный вид.
У отца дом раза в три больше. Огромная такая махина. Под стать металлургическому комбинату, которым он управляет. Но даже после того, как тесты подтвердили родство, а я получил фамилию Распутин, я не могу считать себя богачом.
Пока что я придаток, который неизвестно зачем существует в этой семье.
Сегодня солнце палит уже с самого утра, хотя до построения еще сорок минут. Я качусь в центре озера по кругу, так же плавно, как по собственным мыслям, невольно замечая, что рыбаки ушли с озера.