Одержимость. Семь ночей с незнакомцем - стр. 22

– Мам, ты только не переживай, ладно? Тут отец объявился…

В её глазах появляется печаль. Она вздыхает. Накрываю мамину руку.

– И что он хочет? – тихо спрашивает.

– Денег. Увидел, что мой канал начал развиваться, – опускаю взгляд, – мамусь…

– Что?

– Он сюда не притащится! – сжимаю руки в кулаки, – слово даю.

– Милая… – вздыхает она.

– Я всё сделаю, чтобы это ничтожество вообще больше к нам не подошло, – цежу сквозь зубы.

– Он твой папа, Яночка. Просто он не справился, – почему-то она его оправдывает.

– Нет мам! – восклицаю, – он нас бросил! Тебя бросил! Из-за того, что придётся поддерживать и тратиться. Это низко и гадко!

– Яночка…

– Нет! Даже не смей думать о том, чтобы оправдывать его! Мы теперь одни, и справимся сами… – с трудом сдерживаю слёзы.

– Простите! – в дверной проём просовывается голова медсестры, – к вам посетитель!

– А ты что тут делаешь?! – вскрикиваю, увидев на пороге бывшего.

Пашка стоит, а мне хочется его спустить с лестницы. Он-то что тут забыл?!

– Здрасте, – улыбается от уха до уха, а я хватаюсь за вазу, – это вам!

Протягивает маме пышный букет. Она аж краснеет вся. А я знаю, как эта зараза умеет пыль в глаза пускать. Но также я отлично помню, как он трахал нашу Батягину прямо в аудитории.

Меня аж передергивает.

Но понимаю, что маме лучше не переживать. Так что ставлю вазу обратно и сую туда Пашкин веник. Потом незаметно выкину.

– А вы кто? – мама хлопает ресницами.

– Павел! – заявляет эта сволочь, протягивая ей богатый букет, – я люблю Яну!

Стискиваю зубы. Убью! Решил меня купить?! Через больную маму? Это низко!

– Так это ты тот мальчик, о котором моя дочь мечтает весь день? – хихикает мама.

– НЕТ! – гаркаю.

– А вдруг? – подмигивает бывший.

– Катись отсюда, – цежу сквозь зубы, – а то я тебе этот букет затолкаю в…

– ЯНА! – возмущается мама, – что ты такое говоришь?

Она бледнеет. Ну вот! Из-за этого ничтожества ей хуже.

– Пойдем, – хватаю Пашку за рукав, вытаскиваю в коридор, – ты совсем?! Между нами всё кончено!

– Яна, я против! – заявляет этот блядунище.

Так-то я не ругаюсь матом, но в случае с Пашкой имею полное право покрыть его трехэтажным.

– Да плевать мне! – шиплю, – мы расстались! Как ты вообще узнал, что мама в этой больнице?

– Бабки открывают любые двери, Янчик, – называет меня нашим прозвищем, а по моему телу ползут липкие мурашки, – и твои дверки тоже…

– Убирайся! – рычу.

– Ты сдашься. Вы всё сдаетесь. Я не позволю делать из себя дурака, – он жестко хватает меня за руку, сжимает локоть до боли.

Морщусь.

– Отпусти! – рычу.

– Ты придёшь ко мне, – шепчет мне на ухо, а я боюсь.

Сейчас Пашка выглядит реально жутким! Его глаза блестят, а голос… я никогда не слышала, чтобы он ТАК говорил. Властно, уверенно, жестоко.

– Я всё о тебе знаю, – встряхивает меня, делает ещё больнее, – таким, как ты нужна поддержка. Уверенность. Нежные ромашечки.

Он выплевывает эти слова, делая их омерзительными.

– От тебя мне ничего не нужно! ПУСТИ! – пытаюсь вырвать руку, но бывший сжимает её все сильнее.

– Я могу твой сучий блог пустить ко дну, – прикусывает моё ухо, – или сделать тебя богатой и популярной. Решать тебе, Янчик. Раздвинешь ноги – всё будет. Этот мир так прост! Ты мне дырку свою, я тебе бабки. Это нормальный обмен между мужчиной и женщиной. Деловая транзакция.