Одержимость - стр. 31
Она встала, вышла в коридор, потом в кухню, но это чувство не оставляло ее. Руки тряслись от холода так сильно, что она уронила на пол пакетик чая. Потом снова услышала стук наверху – на сей раз другой, не похожий на звук бойлера. Широкими, уверенными шагами она прошла из кухни по коридору, через входную дверь на улицу, в оранжевое сияние фонарей.
Дождь прекратился, но ветер оставался сильным. Правда, он потеплел и теперь обволакивал ее, как пуховое одеяло. И она медленно пошла по улице, кутаясь в него.
Сначала долетели гудок и урчание двигателя, а потом неожиданно – запах свиного хлева, такой странный и чуждый в центре Челси. Оглянувшись, Алекс увидела заляпанный грязью «лендровер». Дэвид высунул голову в открытое окно:
– Алекс!
– Как ты быстро! – Она удивилась. – Я думала, приедешь только в девятом часу.
– Сейчас половина девятого.
– Половина девятого?
Нахмурившись, Алекс взглянула на часы. Нет, невозможно. Ведь она говорила с ним всего пару минут назад. Ее пробрал озноб. Что происходит?
– Что ты делаешь на улице без пальто?
– Вышла подышать свежим воздухом.
– Садись.
– Тут есть место припарковаться… поставь машину, ближе к дому все равно ничего не найдешь.
Он кивнул:
– Да, вечер субботы, я уже начал забывать.
Она смотрела, как он задом сдал машину на свободное место, потом вышел.
– Ты не собираешься ее запирать?
– Я разучился запирать машину.
Он поцеловал ее, и они двинулись по дороге к дому.
Сколько же времени она бродила тут вокруг? Ну не полтора же часа. Этого просто не может быть.
– Смотрю, ты совсем замерзла, – заметил Дэвид.
– Я… мне… стало жарковато в доме… перегрелась. Давай достанем чемодан… вон моя машина.
Она поплелась к дому, сутулясь под тяжестью переживаний. Раздался треск – чемодан ударился о стену.
– Осторожнее, – раздраженно сказала она.
– Извини.
Они поставили чемодан, и Дэвид закрыл дверь. На ковре Алекс заметила сухую лепешку.
– Бога ради, Дэвид, ты натащил в дом грязи! – закричала она, неожиданно разъярившись.
Он сконфуженно покраснел, будто был совершенно посторонним в этом доме, нагнулся, развязал шнурки на ботинках.
– Извини, – робко пробормотал он. – Там у меня сейчас грязновато.
Тут же пожалев о своей вспышке, с виноватым видом Алекс смотрела, как он, согнувшись, снимает ботинки. Потом принялась разглядывать его выцветший свитер с высоким горлом, потрепанный твидовый пиджак с заплатами вкривь и вкось, бесформенные вельветовые брюки. В его бороде виднелись седые пряди, а лицо покраснело от постоянного пребывания под солнцем. При виде этого мужчины в серых шерстяных носках, с выпиравшими здоровенными пальцами трудно было представить, что когда-то он тщательно следил за своим видом, носил только шикарные дизайнерские костюмы, шелковые рубашки, кожаные туфли от «Гуччи», ездил в «феррари», любил зайти с утра в «Трамп», приветствовать Джонни Голда и всех других официантов по имени.
– Ты права, – сказал он, – тут жарко. Невероятно жарко. Как ты? – Он наклонился, чтобы поцеловать ее, споткнулся и чуть не упал. – Опа.
Она почувствовала щетину его усов, запах алкоголя, его язык, который он при этом попытался пустить в ход, и отшатнулась.
– Дэвид, – укоризненно сказала она.
– Я всего лишь поцеловал жену.
– Неужели тебе обязательно напиваться, перед тем как приезжать ко мне?