Одержимость - стр. 7

– А-а-а! – изо всех сил кричу я и начинаю отчаянно барахтаться. – Люди, спасите!

– Перестань кричать, дура! – раздается над головой низкий голос. – Все нормально, успокойся!

Но паника полностью овладевает сознанием. Я бьюсь, словно живу последний миг своей жизни.

– Пусти! Пусти!

– Вот идиотка!

Звук оплеухи я не слышу, только дергается в сторону голова и чем-то обжигает щеку. Боль накатывает волной и переключает сознание: истерика сменяется злостью. Я бью локтем во что-то мягкое надо мной, и кто-то вскрикивает, а потом тяжесть исчезает.

– Вот и спасай таких ненормальных! Тьфу!

Я открываю глаза, потом сажусь и осматриваюсь. Вокруг ничего не изменилось. Также снуют пожарные, полицейские и медики, чуть поодаль оператор прильнул к камере, а рядом со мной поток воды из шланга заливает обломок сайдинга. Я во все глаза смотрю на лужу, образовавшуюся на асфальте, и ручеек, который подбирается ко мне.

– Вставать собираешься?

Перед носом появляется перчатка. Я больше не капризничаю. Мне стыдно за истерику. Просто опираюсь на широкую ладонь и поднимаюсь на ноги.

– Что это было? – спрашиваю у пожарного и старательно отряхиваюсь, чтобы не смотреть мужчине в лицо.

– Ты ворон считала, а я тебя спас. Разве можно глазеть по сторонам во время пожара?

Наконец я решаюсь взглянуть в лицо пожарного и вздрагиваю: таких ярких синих я еще не встречала. Они осуждающе сияют на чумазом от копоти лице, и я чувствую, как краской заливаются щеки.

– Простите.

– Лиза, ты как? – подбегает ко мне оператор, наклоняется и шепчет: – Я все заснял.

– Зачем?

– Сделаешь потом репортаж о подвиге пожарного.

– А он согласится? – я с сомнением смотрю на спасателя, который уже бежит в подъезд. – Я его даже не узнаю.

– Захочешь, найдешь!

В телестудию мы возвращаемся в возбужденном настроении. Я счастлива, что получился хороший репортаж, Анна злится, потому что стажер обошел известную диву, а Максим доволен, что все сделал в срок и не испортил.

Продюсер и правда щедрой рукой рассыпает похвалы, и от каждого его слова наша прима кривится, словно жует лимон.

– Селезнева, ты молоток! – вскрикивает Сан Саныч. – Двенадцать надписей с первого раза! А за то, что быстро сориентировалась, когда увидела вертолет, выпишу тебе премию. Небольшую. На многое не рассчитывай.

– А откуда взялся этот вертолет? Я не слышала, чтобы у наших пожарных была на вооружении такая техника.

– Сам удивляюсь, – пожимает плечами продюсер. – Вот, пытаемся выяснить, кого благодарить за помощь.

– Сан, Саныч! Я узнала.

В кабинет, как вихрь, врывается Вера, помощница босса, шустрая, немного суетливая, но очень предприимчивая девушка. По сравнению с крупным Сан Санычем, она выглядит кнопкой, поэтому носит пиджаки на два размера больше, чтобы компенсировать неказистый вид и маленький рост.

– Что ты узнала, Гаврилова?

– Это был вертолет Арсена Тавади.

– Тавади? О боги! Сам Тавади! – босс вскакивает и опрокидывает со стола органайзер. – Это нужно немедленно дать в новостях! – он хватает в руки телефон.

– А кто это? Какой-нибудь олигарх? – спрашиваю я, все же никогда не приходилось сталкиваться с человеком, имеющим личный вертолет.

– Инвестиционная компания «АРС КОМПАНИ». Не слышала разве?

– Вроде нет, – пожимаю плечами.

– Эх, темнота! И каким ветром тебя, Селезнева, на телеканал занесло? Медийных персон надо знать в лицо! – он машет нам рукой. – Идите уже!