Одержимость - стр. 28
– Лиза, ты почему плачешь? – Игорь одним шагом преодолевает расстояние от двери до кровати и садится рядом. – Где болит?
Я смотрю на мужа сквозь радужную пленку слез, и он кажется принцем из волшебной сказки.
– Темка толкается, – жалуюсь, надув губы: сегодня мне хочется немного покапризничать, чтобы приласкали и пожалели. Так приятно чувствовать себя слабой и любимой!
– Торопится, – муж кладет большую ладонь на живот, потом наклоняется и целует то место, где показывается крохотный бугорок, – сынок, не обижай маму, она у нас замечательная.
Игорь так произносит эти слова, что я опять чуть не плачу. Разумом понимаю, что гормоны играют, но чувствам не прикажешь.
– Ты уже закончил?
– Не жди меня, Лизок, спи. Мне ещё час нужно поработать. Завтра начальство ждёт отчёт.
Муж берет меня ладонями за щеки, треплет, крепко целует в губы и отпускает. Я невольно тянусь за ним.
– Ещё, пожалуйста…
– Спи, моя утена!
– Фу, то же мне прозвище придумал! – делаю вид, что обиделась. – Другие своих жён птичками и зайчиками зовут, а я – утена!
– Ты же у меня кто? Селезнёва. А самка селезня – это утена. Ты на неё сейчас очень похожа, – смеется муж и идет к двери.
Он останавливается на пороге, оглядывается и посылает мне воздушный поцелуй.
Этот последний миг безоблачного счастья отпечатывается в моей памяти навсегда. Уже через несколько минут мой дом превращается в ад.
Игорь выходит, я потягиваюсь, выключаю телевизор, и ловлю боковым зрением засветившийся экран телефона. Звонит мама: мы разговариваем каждый вечер перед сном.
– Лизочка, поздравь меня, я продала квартиру и буду перебираться к вам поближе, – голос веселый и бодрый. Давно я не слышала у мамы такие задорные нотки. Она долго не соглашалась кардинально поменять свою жизнь и вот наконец-то созрела. Я улыбаюсь.
– Я так рада! Так рада, мама, ты даже не представляешь! Когда прилетаешь?
– Надо завершить все дела, собрать вещи, отправить контейнер. Ещё задержусь на пару недель, а потом к вам. Как раз успею к рождению Темочки. Буду рядом с тобой.
– Люблю тебя, мамуля, чмоки-чмоки!
Я отключаюсь и… настораживаюсь: в наступившей тишине появляются странные звуки. Кажется, хлопок. А вот ещё один.
Перевожу взгляд: поверхность воды в стакане подрагивает. Адреналин поступает в кровь, от частых ударов сердца сбивается дыхание. Я откидываю одеяло, сажусь и прислушиваюсь.
Ни звука, только ветер бросает в окно январские снежные хлопья.
Выдыхаю: показалось. Может, шина лопнула у кого-то во дворе, или петарды запустили, не так давно прошел Новый год.
Ложусь на бок, обхватываю ногами длинную подушку, устраивая удобнее живот, и вздрагиваю: опять?
Теперь мне кажется, что это в коридоре что-то упало. Сразу тяжело становится дышать, воздух словно превращается в кисель. Он с трудом проникает в легкие. От страха мурашки бегут по телу.
– Кто там? Игорь, это ты?
В ответ – тишина.
Ребёнок беспокойно шевелится, чувствуя мое состояние.
– Тихо, маленький, тихо, – я кладу ладонь на живот.
«И правда, чего переполошилась? Все нормально, это Игорь бродит по кухне».
Перед глазами появляется картинка: муж наливает себе чай и отодвигает стул, чтобы сесть. Еще несколько минут стою, впитывая звуки, потом ложусь. Однако успокоиться не могу: тревога шумит в ушах, перекрывая хорошую новость о приезде мамы, и гонит меня из спальни. Я выбираюсь из-под одеяла, распахиваю дверь, вот тут и слышу приглушённый разговор: муж, кажется, не один.