Очищение - стр. 12
Складывалось впечатление, что, кроме того, первого приступа ярости, Иван Левченко не оставил после себя ни одного преступления. Дело о нападении на женщину закрывалось стандартной формулировкой "хулиганство в состоянии алкогольного опьянения". Уголовных связей у него не было, и на зоне он не влиял ни на кого, оставив после себя лишь небольшое досье.
Павлов, сидевший напротив, вздохнул, осматривая пустые графы в архивных документах.
– Если это всё, что на него есть, то он не производит впечатления… вдохновляющего преступника, — сказал он, в голосе звучала нотка разочарования. – Пьяный дебош и хулиганка. Это всё, что у нас на него.
Соколов закрыл папку и в задумчивости посмотрел в окно.
– Слишком странно. Тихий, незаметный, а теперь его отпечатки на месте убийства. Давайте расширим поиск. — Он вздохнул, чувствуя, что не все детали сходятся. – Посмотрите похожие случаи: удушение, руки на груди, символичное положение тела. Возможно, есть убийства с подобными ритуальными признаками, — сказал он, бросая взгляд на младшего оперативника, который кивнул и сразу принялся работать.
Прошло несколько часов, и уже к вечеру оперативники смогли найти несколько случаев в архиве. Случаи, казалось бы, не связанные, но с пугающе похожими деталями. Павлов, подойдя к столу Соколова, перелистнул несколько страниц и озвучил:
– Кажется, нашли. Четыре убийства в разных городах, даты от 1995 по 2003 годы. Все жертвы —женщины, все задушены. Их тела оставлены в ритуальных позах, и большинство – вдовы.
Соколов посмотрел на фотографии и отчёты, которые Павлов выложил перед ним. Жертвы: Ольга Иванова, Мария Петрова, Анна Гусева, Татьяна Смирнова и Екатерина Морозова.
Каждая из них потеряла мужа, и каждая была найдена в ритуальном положении, с руками на груди, что символически могло означать покой или даже принудительное "следование" за супругом. Единственная деталь, выделяющаяся из этого ряда, была Екатерина Морозова, которая не была вдовой, но, возможно, оказалась случайной жертвой, не вписывающейся в привычные мотивы.
Павлов нахмурился, изучая отчёты.
– Похоже, кто-то сознательно выбирал их. Есть некая последовательность, и она настораживает. Ольга Иванова, первая жертва, была вдовой, а все остальные… кажется, следуют какому-то единому шаблону.
Соколов прищурился, ещё раз взглянув на бумаги.
– Левченко никогда официально не фигурировал как подозреваемый по этим делам, — медленно произнёс он. – В его деле даже намёка на убийства нет. Эти ритуальные убийства — слишком спланировано для простого хулигана.
Молодой оперативник, услышав их разговор, остановился у дверей.
– Но как Как Левченко мог бы быть замешан в этих убийствах?
Соколов, взяв отчёт, глянул на время и едва заметно усмехнулся:
– Вот это и предстоит выяснить.
Не успел Соколов сделать глоток уже остывшего кофе, как в комнату ворвался оперативник, торопливо кивая.
– Игорь Николаевич, срочно! Новое убийство. По описанию —всё как вы искали.
Соколов сразу же отставил кружку и обменялся взглядом с Павловым. Весь отдел на мгновение застыл, осознавая, что за зацепка попала к ним в руки.
Через двадцать минут служебная машина, взревев двигателем, мчалась к месту преступления. В машине царило гнетущее молчание, нарушаемое лишь краткими приказами Соколова по рации. Он сидел на переднем сиденье, мрачно всматриваясь в мелькающие за окном дома.