Очищение - стр. 39
И он не заставил себя долго ждать…
Отголоски прошлого
Чикаго 1978 год.
– В первые вижу, настолько грустного человека в процессе поедания пончика.
Из грустных размышлений о событиях предстоящего вечера девушку вывел незнакомый мужской голос. Она подняла голову и посмотрела на человека, лицо которого ей никак не удавалось рассмотреть из-за жгучих лучей весеннего солнца.
– Мы знакомы?
– Пока нет, но это можно исправить. Я Питер. – Молодой человек присел на лавочку рядом с печальной незнакомкой.
Теперь она могла хорошо его рассмотреть: светлые волосы, аккуратно уложенные в прическу, соответствующую современным тенденциям моды. На худощавом лице расположились широкие брови, которые громоздко нависали над голубыми глазами, и тонкие губы, расплывающиеся в белоснежные улыбки. Но самой отличительной чертой этого лица, которая сразу бросилась в глаза, были черные, ярко выраженные круги под глазами.
Девушка совсем не планировала заводить новые знакомства и тем более с кем-либо флиртовать, но беседа с незнакомцем ей казалась лучшей прерогативой, чем убийственная дорога домой. И выбор был сделан незамедлительно:
– Я Надя. Очень приятно.
– Ого. Не ожидал. Интересное, необычное имя, как и акцент.
– Для вас необычное, для страны, где я родилась, вполне обычное.
– И что это за страна?
– Угадайте.
– Я не силен в таких шарадах, вот поймать и обезвредить преступника – это я запросто, а подобные загадки не для меня.
– Тогда, я думаю, это не важно. Или важно?
– Говоришь, как шпионка из Советского Союза. Ах-ха-ха, – парень рассмеялся над собственной шуткой, и Надя в ответ слегка скривила уголок своих пухлых губ, изображая улыбку, лишь для того, чтобы казаться вежливой.
– Не шпионка.
– Так вот, почему грустная, потому что не шпионка?
– Потому что провалила контрольную по химии. Вторая пересдача была, вторая и последняя.
– Брось, из-за этого? Всего лишь? На химии жизнь не заканчивается!
– Для тебя может и не заканчивается, но если твой папа гениальной ученый, всё из того же Советского Союза, и Соединенные Штаты Америки сделали многое, чтобы перевести его сюда работать, то заканчивается. Очень даже заканчивается.
Мужчина изумленно смотрел на свою собеседницу, не решаясь проронить больше ни звука. Надя привыкла к такой реакции всех своих знакомых, когда они узнавали из какой страны она приехала и знала, что дальше всё будет происходить по двум вероятным сценариям: первый – человек вежливо улыбнется, скрывая отвращение к ней и ко всему Советскому Союзу, скажет "понятно" и больше никогда с ней не заговорит, или, второй сценарий – воодушевиться и будет до потери пульса расспрашивать всё про агрессивную, по его мнению, страну, с её ядерными ракетами, огромными медведями, постоянным холодом и водкой. Надя была готова к этому и ждала, когда оцепенение нового знакомого пройдёт.
– Да, я счастливчик! Познакомился с дочкой гениального безумного профессора. Твой отец как Лекс Лютор или что-то вроде того? – Девушка не знала, кто такой Лекс Лютор, и теперь боялась выглядеть глупой в глазах парня, который всё больше и больше нравился ей.
Она смущенно улыбнулась и отвела взгляд. Повисло неловкое молчание, которое длилось целую вечность, целых пять секунд.
– Ну, рад был познакомиться. Мне пора. А ты не грусти, всё же химия – это не вся жизнь.