Очевидец - стр. 18

– Значит, вы пили вчера, – сказал Вялов, словно сам был святым от пяток до макушки.

Я согласно кивнул. Пили. Потому что хотели найти выход из безнадежного положения.

– И пули били только в колонну? – спросил следователь.

– Кажись, – ответил я, не понимая, к чему тот клонит.

– Я был там с утра, – сказал Вялов. – Все восемь попали в колонну, как будто в нее специально целились. Пули ушли в сторону безлюдных зарослей – там разве что кошки одни гуляют, и то я ни одной не встретил.

От его слов легче не стало. Пусть так, стреляли в трубу-колонну, чтобы, например, запугать, но в следующий раз меня обязательно прикончат. И я сказал ему об этом и снова потребовал соблюдения положений закона о государственной защите свидетелей.

– Ты в курсе, что денег под это нет? – Следователь горько усмехнулся. – Ни копейки. Так что закон этот мертворожденный. Мы если что и можем позволить, так это присвоить человеку вымышленное имя и допросить в закрытом режиме.

– Но там же есть и другие меры, – не соглашался я. – Вы можете заменить мне место работы, поместить в безопасное место… У меня мать, и она не виновата, что сын оказался свидетелем.

– Не так быстро, – следователь поднял руку. – Место работы, говоришь?

– Ну да. Об учебе я молчу, потому что осталось защитить диплом. Хотя с этим тоже будет проблема – приходится думать о чем угодно, но только не о защите.

– Верю. Понимаю. – Вялов поджал губы, думая о чем-то своем. – При этом мы решим сразу две проблемы.

Дмитрий Геннадиевич прикурил сигарету от зажигалки и стал расспрашивать о моей армейской службе, а под конец выдал:

– А не пойти ли тебе в МВД? У них же нехватка кадров в следствии…

Я чуть не свалился со стула, услышав подобный бред. Подобные мысли никогда не приходили мне в голову. Одно дело – отдать долг отечеству, другое – по собственному желанию воткнуться в тину. Я хорошо помнил, что после окончания учебы намеревался пойти в адвокаты.

Голова у меня сама собой метнулась из стороны в сторону, а губы изобразили подобие сковородника.

Вялов между тем продолжал:

– Ты ж ничего не теряешь. Поступишь на службу, станешь государственным человеком.

– Кем? – не понял я.

– Будешь служить государству.

– Служить?

– Чиновник в погонах – чем не защита для свидетеля-очевидца?!

В его словах что-то было. В них ощущалась некая определенность. Как бы то ни было, в МВД я становился своим человеком и мог рассчитывать на понимание.

– А маму вашу можно поселить у кого-нибудь из друзей или просто знакомых. Неужели у вас нет родни?

Родня была, но дальняя. Чужие заботы вряд могли вызвать прилив родственных чувств. Стоит сказать, что ты прячешься, как от тебя отрекутся.

– От милиции спрячут, от бандитов едва ли, – рассуждал я вслух.

Следователь между тем продолжал:

– Есть человек, который заинтересован в исходе дела – неужели не помнишь? По делу никак не обозначен. – Вялов раздавил окурок в пепельнице. – Это мать погибшего Козюлина.

– Вера Ивановна?

– Она не давала показания и по делу никак не проходит. Думаю, она примет к себе твою матушку.

Интересно у Вялова получалось: сгрёбся – и пошел жить к другому человеку.

Следователь уже нажимал кнопки телефона. И тут же изменился в лице, начав улыбаться.

– Вера Ивановна, здравствуйте! Вялов вас беспокоит. – Прислушался и тут же продолжил: – Именно тот. Как вы себя чувствуете?