Очерки по новейшей истории России и не только… - стр. 25
По-существу, каждый из исследователей выдвигает и обосновывает на основании одних и тех же фактических данных версию, которая кажется ему лично наиболее вероятной. Но вероятность имеет меру – число от 0 до 1, где крайние значения означают следующее: событие, имеющее вероятность ноль, никогда не произойдет, имеющее вероятность единица, происходит всегда, остальные события, вероятность которых лежит в промежутке от 0 до 1, могут то происходить, то не происходить, в зависимости от вероятности. Так выпадение монеты «орлом» происходит в каждом втором случае и имеет вероятность 0,5; вероятность, что игральная кость выпадет шестеркой 1/6 , при броске двух игральных костей вероятность того, что выпадет две шестерки, 1/12 и т.д. Известно так же, что при прочих равных условиях событие, имеющее большую вероятность, появляется чаще, чем событие, имеющее меньшую вероятность. Все это очень хорошо исследовано в классических курсах теории вероятностей, в которой русский и советские математики внесли огромный вклад (Колмогоров, Гнеденко и т.д).
Я утверждаю, что есть возможность измерить количественно вероятность реализации той или иной версии, выдвинутой историками, и, таким образом, отвергнуть невероятную и отдать предпочтение наиболее вероятной .
Я предлагаю метод, названный мной «вероятность истины», который является реализацией метода решения «некорректно поставленных задач»>22, широко используемый в математике, геофизике, прикладной физике и т.д.
Суть этого метода в применении к исследованию исторических событий состоит в следующем.
1. Историк ставит себя на место того исторического персонажа, действия которого он исследует, и моделирует действия, которые должны привести в результате к реализации той гипотезы, которую он (историк) выдвигает.
2.Проверяется, наблюдались ли в исторической действительности действия, полученные в результате моделирования (не надо пугаться слова «моделирование», можно в конце концов и «мозговым штурмом»)
3. Если таковых действий не наблюдалось, то версия не верна и не имеет право на существование. Если наблюдались, то переходим к п.4.
4. Необходимо оценить вероятность того, что действия, наблюдавшиеся в действительности, не произошли самопроизвольно сами по себе, например, упал метеорит и убил главное действующее лицо. Здесь историк должен быть хорошим специалистом в исследуемом периоде, чтобы мог оценить экспертно вероятность случайного спонтанного возникновения события.
5. Если для реализации версии происходившего должна была произойти цепочка событий, то нужно оценить вероятность появления каждого события, как случайного.
6. Вероятность предложенной историком версии (гипотезы) будет противоположна вероятности случайного появления цепочки событий, т.е. единица минус получившаяся вероятность.
Примечание. Историк должен выбирать, во-первых, только равнозначные события, во-вторых, только те, которые «работают» на рассматриваемую версию. Объективно надо стремиться сократить цепочку событий, ибо само наличие длинной цепочки указывает на неслучайный характер произошедшего.
Для иллюстрации применения моего метода рассмотрим под этим углом зрения события, предшествовавшие смерти И.В.Сталина.
До сих пор идут споры, сам умер Сталин или ему помогли. А. Вассерман и Ю.Жуков, технически допуская такую возможность, считают, что Сталин умер сам. Ю.Мухин и Н.Стариков считают, что вождя отравили и т.д. Версиям несть числа.Все осложняется тем, что став первым секретарем ЦК КПСС, «стахановец террора» Н.С.Хрущев вагонами уничтожал компрометирующие документы. А раз документов нет, то есть возможность городить различные версии. Одним словом, мы имеем «некорректно поставленную задачу» и попробуем ее решить предложенным методом