Очень тонкая сталь - стр. 5
Последнее было более вероятно, потому что генерал Кабаков, посмотрев на мою подпись, показался мне недовольным. Чем-то его сегодняшняя дата не устраивала. Может быть, генерал должен был поговорить со мной еще вчера и уже доложил своему командованию, что поговорил, а еще, я допускаю, что, может быть, он увлекается числографией по системе Пифагора, и вчерашнее число, предположим, несет ему удачу, а сегодняшнее, наоборот, неудачу. Всякое может быть. Недовольство генерала может быть вызвано мыслями о доме и жене, а вовсе не моей щепетильностью в вопросе подписания. Я всегда стараюсь сначала вникнуть в суть события, а только потом делать конкретные выводы. Так меня учил наш прежний комбат, который получил полковничьи погоны, и сейчас командует бригадой в другом военном округе. Он принимал меня на службу лейтенантом после училища и много раз проводил со мной индивидуальные беседы. Впрочем, такие же беседы он проводил практически со всеми офицерами. Наверное, не зря…
– Ну, давай пройдемся по дорожке и поговорим. Я долго буду говорить. Ты домой не спешишь? Хотя, что я спрашиваю? Служба есть служба… На службе не спрашивают, спешит ли офицер домой…
Глава первая
Генерал вышагивал, как ему и полагается, заложив за спину руки с портфелем, который я не вызвался поднести, чтобы не показаться лакеем. Я не люблю людей, которые «достают» своей услужливостью, и сам стараюсь не быть таким. Кабаков еще не настолько стар, чтобы ему трудно было носить портфель! Пусть носит. Даже за спиной, даже двумя руками. Ручка крепкая, выдержит.
– Сразу попрошу тебя не пугаться того, что я расскажу, – начал генерал с предупреждения. – Ну, да ты, надо полагать, не из пугливых. Так вот, за последние четырнадцать лет в России при невыясненных обстоятельствах погибли более семи десятков крупных ученых и научных работников, плюс к тому погибли несколько ученых, которые в свое время уехали работать за границу, но уже объявили о своем намерении вернуться на Родину. Не допустил кто-то их возвращения. Таким образом, начинает прослеживаться определенная тенденция…
– А что следственные органы? – спросил я, не понимая еще, какое я лично имею ко всему этому отношение. Или ФСБ желает использовать офицера спецназа ГРУ в качестве охранника при ученых? Но это напрасная затея, потому что из разведчика-диверсанта охранник получится только среднего пошиба, поскольку мы представляем противоположный клан. Нас обучают, как обойти охрану. Это тоже, конечно, опыт, применимый в охране, тем не менее, существуют специальные службы, хорошо обученные и отлично экипированные, которые и осуществляют охрану. Раньше это было мощное Девятое Главное управление КГБ СССР, сейчас это отдельная контора, которая называется ФСО[3].
Сравниться с ними в деле охраны военный разведчик не в состоянии просто по роду специфики своей службы. Справиться при определенных обстоятельствах – да, но – не сравниться в деле охраны. Значит, такое предложение в мой адрес отпадает. Что тогда? Задействовать меня в качестве ликвидатора конкурентов? Но и для этого существуют специальные службы, например, «сектор Эль» в том же ГРУ, где служат бывшие офицеры спецназа, так или иначе провинившиеся перед государством и обществом и потому, чтобы не понести наказание, вынужденные стать пресловутыми ликвидаторами. Аналог нашего «сектора Эль» должен существовать и в ФСБ, как раньше он существовал в КГБ.