Очень страшная книга Уланы Зориной. Вечный покой. Зарисовки безумного мастера - стр. 17

Недавняя, жгучая.

– Соболезную вам, – вырвалось у неё необдуманно. Прежде чем успела прикусить губу. Эх…

Вот её благодарность? Ну зачем напоминать человеку о горе? Зачем снова макать его с головой в душевную боль…

Тот, ослабив хватку, растерянно вскинул бровь.

– Откуда ты… вы? – начал было он, но тут же сощурился. – Ааа, – погрозил он ей пальцем, – ваши фокусы… Слышал я тут краем уха, что в нашем вагоне ясновидящая едет. Да только не верю я в сказки. Вырос давно.

– Зря вы так. Все мы в душе чуточку дети, – шепнула она, хватаясь за поручни, а взгляд её проник глубже. Туда в густое сплетение тьмы. Решение пришло внезапно. Рука её скользнула по широкой груди незнакомца и на миг замерла. Чёрная липкая боль, клубящаяся в глубине души, дрогнула. Пошла трещинами и осыпалась. Скорбь от потери жены год назад отпустила, морщинки на лице попутчика чуть разгладились. Страх и сомнения растаяли, словно дым, а на месте них зародилась надежда.

– Простите меня, я не хотела обидеть вас. И не волнуйтесь. Там, куда вы едете, всё будет хорошо.

Мужчина нахмурился, запустил пятерню в тёмные волосы и задумался.

Протиснувшись мимо него, Велиана двинулась дальше.

Когда она уже подходила к своему купе, то обернулась и встретилась взглядом с серьёзными синими глазами. В них светилась надежда.

Губ её коснулась улыбка, а на душе потеплело. Приятно было встречать таких вот хороших людей и хоть капельку… самую малость помогать им.

Она прочитала его, как открытую книгу. Курортный роман. Наивную девушку, машущую вслед отъезжающему поезду. Его обещание вернуться.

Затем страшная хворь жены. Боль, сомнение, отчаяние и, наконец, смирение.

А потом рак победил. Хмурое небо над земляным холмиком. Куча венков. Скорбь. Одиночество.

И вот теперь снова поезд. Страх. Надежда.

Из сплетения вероятностей жизненных перепутий он выбрал самый правильный.

В конце пути его ждёт семья. Он всё ещё сомневается и боится. Он не знает, что, уезжая назад в свой каменный город, оставил девушку не одну. В её чреве уже зрел плод любви.

Она всё ещё ждёт своего ласкового медвежонка, раз за разом рассказывая маленькому сыну добрые сказки об опасной работе отца-разведчика.

Велиана закрыла глаза и откинулась на подушку. Как приятно хоть на миг окунуться в волшебство настоящей любви. Даже чужой.

Всё у них будет теперь хорошо. Кто-кто, а она это точно знает.

Вот и новая станция.

Грудь сдавило, вынуждая податься вперёд. Туда, где лютый мороз уступил место южной оттепели… Где полощутся на ветру, стукаясь друг о дружку, мокрые ветви голых деревьев. Вырваться на свободу, хоть на миг, и вдохнуть полной грудью студёного воздуха.

Предвкушая объятия желанной прохлады, Велиана вскочила. Распрямившись тугой пружиной, она поспешила на выход.

Поезд дёрнулся, фыркнул и напряженно застыл. Казалось, вот-вот, и он сорвётся с места, словно хищный зверь за проворной добычей.

Но он стоял и не двигался.

Вагон качнулся, пассажиры заторопились к дверям.

Всем хотелось поскорее вдохнуть свежего воздуха, пусть и колючего, промёрзлого, но зато бодрящего, будоражащего.

Неожиданный толчок заставил Велиану подпрыгнуть…

– Ой, – почему-то она была твёрдо уверена, что позади никого нет, а тут…

Невысокая брюнетка в пёстром палантине, небрежно намотанном на лёгкий пуховик, врезалась цыганке в спину, едва не сшибив её с ног.