Очарованный меч - стр. 32
– У нас выпало равное количество очков, а значит, по закону лохотрона, надо перекинуть еще раз, и сделать это должно незаинтересованное лицо.
– Ну, я не знаю. – Сиоген, а это, естественно, был он, причем в своем обычном виде, без вывернутых наружу кишок, начал озираться и, заметив глазеющего на него Корбака, призывно замахал руками.
Ростовщику стало интересно, и он подошел поближе.
– Уважаемый, э-э-э… простите, не знаю, как вас звать-величать.
– Зовите просто господин Корбак, – демократично улыбнулся ростовщик. – Я человек простой. За чинами и званиями не гонюсь.
– Очень приятно. Господин Корбак, эта девица меня достала! Не могли бы вы как лицо незаинтересованное бросить за нас кости?
– Чего ради? – усмехнулся ростовщик.
– Правило лохотрона, видите ли, этого требуют! – сердито буркнул Сиоген. – Мне уже надоело с ней на эту тему спорить. Какая разница, кто кидает?
– Принципиальная! – в тон ему агрессивно откликнулась девица.
– Короче, уважаемый, плачу пферинг, если бросите за нас кости.
– Два, – тут же среагировал ростовщик.
– Пусть будет два, – махнул рукой Сиоген и выудил из кармана требуемую сумму.
– Отчего же не бросить? – Ростовщик принял деньги и с удовольствием пересыпал мелкие монетки в свой карман. – Брошу. Цена приемлемая. Пферинг кнар бережет.
Корбак взял в руки кости, небрежно кинул их на прилавок и собрался было уже уходить, но его остановил удивленный и немного огорченный возглас девицы:
– Да вы везунчик, господин Корбак. С первого раза нарвались на призовой фонд.
– Призовой фонд? – вернулся к прилавку ростовщик.
– Да, – грустно вздохнув, сказала девушка. – Семь очков. По правилам лохотрона при семи очках моя ставка сгорает и переходит к вам. Я осталась без салта.
– Давай, – протянул руку Корбак.
– Отдать можно только полную ставку, а в ней, кроме моих, вернее, теперь уже ваших, болтаются деньги этого господина, – кивнула Натка на Сиогена, запустила руку под прилавок, выудила оттуда два салта, дала на них полюбоваться ростовщику и убрала обратно. – Итак, призовой фонд два салта. Вы будете продолжать, уважаемый? – обратилась она к Сиогену.
– Конечно, – фыркнул философ, выудил из кармана пферинг. – Перебиваю ставку.
– И что это означает? – нахмурился Корбак.
– Что его доля в ставке больше, и он имеет право все забрать, если вы, естественно, ее не уравняете или не перебьете. Если уравняете, то потребуется опять независимое лицо…
– Я все понял, – отмахнулся ростовщик и полез в карман. – Вот вам один пферинг и… салт сверху!
Монеты тут же исчезли под прилавком.
– Ваша ставка бита, господин Сенека, – повернулась Натка к Сиогену. – Будете продолжать?
– Конечно! Чтоб я свой кровный салт да не получил назад?
На этот раз толстяк полез не в карман, а в суму.
– Вот вам ваш салт…
– В кассе лохотрона четыре салта и два пферинга… – проинформировала игроков девица.
– И еще салт сверху!
– Пять салтов два пферинга, – радостно подпрыгнула Натка, сдернув с прилавка очередную порцию монет.
– Осторожней прыгай! – прошипел под ней Темлан, которого она использовала в качестве табуретки. – И помедленней, я не успеваю.
Он действительно не успевал перекладывать сметенные с прилавка монеты через дырку в стене будки в котомку Сиогена. Слух о большой игре уже разнесся по всему базару, и будку шорника окружила толпа любопытствующих зевак. Если бы не огромная туша Кровавого Фоба, махинацию с дыркой раскололи бы в два счета. Тролль, четко следуя инструкциям хозяйки, пристроился за спиной философа, перекрыв обзор толпе, и операция отъема у буржуазии нажитых неправедным путем денег началась.