Очарование жертвы, или Не дождётесь! - стр. 50
От воспоминаний отвлёк вкрадчивый голос Юма:
— Хочешь послушать первую часть дипломного концерта? — немного подождав моей реакции, он уточнил: — Для фортепьяно с оркестром.
Машинально кивнув, я с удивлением огляделась: нет ли в кустах рояля, случайно? Мы остановились на солнечной полянке, окружённой густой сиренью, ещё не успевшей распуститься. Юм усадил меня на свежий дубовый пень, а сам забрался на бугорок, оказавшись передо мной, как на сцене. Он собирается исполнять свой концерт на губной гармошке? Или на свистульке? Что ещё можно таскать с собой?
Ну и глупая же я! До сих пор не привыкла, что люди, владеющие магией, могут где угодно достать из пространственного кармана любую вещь! Предположение моё подтвердилось. Лохматик сложил пальцы нужным образом, прошептал что-то неслышное и начертил в воздухе руну. А вот, запустив руку в сверкающий обруч, вытянул из невидимого мешка не гитару или скрипку, а… дирижёрскую палочку.
Юм с достоинством поклонился и вскинул руки, давая знак невидимому оркестру. В ту же секунду рассыпалась по траве барабанная дробь, её подхватили литавры, следом вступили флейты и, наконец, громко и решительно зазвучал рояль. Несуществующий пианист играл виртуозно. Я невольно подалась вперёд и внимала лившейся отовсюду музыке так, словно ничего в жизни больше не услышу. Это было потрясающе!
Меня в музыкальную школу не отдали, намучались с Викой, она через силу закончила её по классу фортепьяно, все пять лет ноя и стеная, что ненавидит инструмент и ноты. С бабулей спорить было бесполезно, старшую внучку она заставила завершить начатое, но меня не решилась подвергать этим истязаниям. А я так хотела учиться! Пыталась самостоятельно освоить нотную грамоту, но дальше первой части «Лунной сонаты» у меня дело не пошло. И то, по словам дававшей мне уроки сестрицы, исполняла я это произведение как парадный марш, а не как романтичную историю. Не знаю, дело в отсутствии таланта или Вика не слишком правильно меня учила…
Когда оркестр замолчал, а дирижёр опустил руки и посмотрел на меня, пытаясь определить какое впечатление произвела его музыка, я заметила, что плачу. Щёки, подбородок и даже шея были совершенно мокрыми.
— Что с тобой, Лина? — Юм соскочил с бугорка и в два шага преодолел разделявшее нас расстояние: — Ты слышала?
Осушив слёзы, я резко встала:
— Конечно! Я же не глухая. Твоя музыка великолепна, поздравляю!
— Ты правда слышала? — он взял мои ладони и приблизился, внимательно вглядываясь в лицо.
— Что за вопрос? Как можно не услышать такое грандиозное звучание? Смеёшься надо мной?
Юм отступил на шаг и, запрокинув голову, крикнул в небо:
— Я нашёл человека, который слышит мою музыку!
— Да что с тобой? — меня охватило волнение, уж не свихнулся ли, часом, паренёк на почве своей гениальности?
Объяснение меня удивило. Магическое звучание рождённого в воображении композитора произведение доступно далеко не каждому, а только тому, кто находится с ним на одной волне. Для остальных музыку приходится записывать обычным способом и воспроизводить с помощью музыкальных инструментов. При этом исполнение редко приближается к сочинению достаточно близко. Счастье для композитора найти исполнителей одной волны с ним. Юму до сих пор не везло.
— Я уж думал вообще одиночка!