Очарование тьмы - стр. 21
– Прекрати жаловаться и вставай.
Я поднялся и протянул ему руку, чтобы помочь. Весил он словно бычья туша.
Гриз не привык принимать помощь и тем более признавать свою слабость. Рана на его боку снова начала сочиться кровью и точно требовала большего внимания, чем моя наспех наложенная повязка. Пробормотав проклятие, он зажал бок рукой.
– Пошли.
В данный момент мы изучали следы перед пещерой.
Гриз примял сапогом гребень снега, оставленный лошадиным копытом.
– Я был прав. Старый хрыч привел ее сюда.
Он рассказал, что с этим так называемым наместником Обрауном у них была своя история, и одной из ее частей значилась эта пещера – тут они вместе прятались, когда сбежали из застенков каторжного лагеря.
Настоящее имя Обрауна было Свен, и он числился солдатом Королевской гвардии Дальбрека. Его обман удивил меня уже не так сильно, как коварство Гриза. За свою жизнь я подозревал в притворстве немало людей, однако никогда у меня и в мыслях не возникало заподозрить Гриза в том, что он мог оказаться кем-то иным, кроме как яростно преданным рахтаном. Например, что он продает информацию другим королевствам, пусть он и принялся горячо убеждать меня, что ни разу не предавал Венду. Сотрудничество с врагом – это уже предательство.
Я склонился к путаному узору отпечатков ног и копыт и присмотрелся. Кое-какие принадлежали дальбрекским лошадям, но остальные – безошибочно были венданскими.
– Они захватили несколько наших лошадей, вот и все, – заметил Гриз.
Или их перехватил уже кто-то другой.
Проследив взглядом исчезавшие в соснах следы, я выпрямился. Они вели на восток, а значит, беглецы направились не обратно в Венду. Но откуда у них взялись венданские лошади?
Я покачал головой.
Плот. Смена лошадей. Припасы.
Судя по всему, этот план разрабатывался долго. Быть может, даже с того момента, как Лия впервые ступила на землю Венды. И единственный вывод, который я мог из всего этого сделать, – что она использовала меня с самого начала. Каждое нежное слово из ее уст служило какой-то цели. Я тщательно перебирал их. Припоминал нашу последнюю ночь, когда она сказала, что увидела нас в будущем вместе… Когда спрашивала меня о моей матери…
Желудок точно перевернулся. Лия стала единственным человеком, которому я когда-либо прошептал имя своей матери.
«Я вижу ее, Каден. Вижу ее в тебе каждый день».
Однако теперь я знал, что, глядя на меня, она видела лишь одного из них – еще одного варвара, которому не могла доверять. Но пусть она и обманула меня, поверить в то, что ее привязанность к людям Венды была притворством, я не мог. Это чувство было настоящим. Жертвуя драгоценными секундами своего побега, Лия стояла на стене, чтобы в последний раз обратиться к людям.
В самой пещере мы обнаружили на песчаной почве темные пятна – быть может, это была кровь животных, но, возможно, они могли остаться и от их собственных ран. А потом я вдруг обратил внимание на клочок ткани – размером не больше ногтя моего большого пальца – и поднял его. Красная парча. Фрагмент ее платья, еще раз подтверждающий, что она смогла преодолеть весь этот путь. А если она могла ехать верхом, значит, была еще жива. Об этой возможности еще не говорили вслух ни Гриз, ни я. Тел, плывущих по течению, так и не обнаружили, однако это вовсе не означало, что скалистые отроги не спрятали их от посторонних глаз.