Очаг страха - стр. 24
– Гарик, у меня для тебя плохие новости. Ты, кажется, заболел.
– А еще я очень горячий мужчина, – хмуро заметил Папазян. – Хочешь знать, от чего?
– Боюсь предположить. Насколько ты горячий?
– На тридцать восемь и три.
– Давай-ка я потом позвоню, – охнула я. – Нет, стой. Ты правда не занят?
– Не хорони меня раньше времени, лучше отвлеки от температуры.
Гарик попробовал засмеяться, потом снова закашлялся, а я подумала о том, как бы мне быстрее изложить ему суть дела. Было крайне необходимо узнать имя владельца той самой «Волги», о которой говорил Михаил. Его слова я почти не подвергала сомнению, но предпочитала все услышанное делить надвое. А вот дать точное определение тому, что я услышала, мог сейчас только Гарик, неоднократно выручавший меня в подобных случаях.
Озвучив все, что удалось узнать о машине, и о недавно почившем отце Олега Степнова, я уже собралась распрощаться, но не тут-то было. Папазян, кажется, решил, что кое-кому пора бы и о долге вспомнить.
– Пробью, Тань, все, что смогу, – предупредил он. – Как будет что-то известно, скину на электронную почту. Или позвонить? Как тебе удобно?
– Мне будет удобно на почту.
– Сделаю. Тань. А, Тань. Поехали в отпуск, а?
– Папазян, ну, блин, – огорчилась я. – Ну вот о чем ты говоришь?
– Канары, Тань, – серьезно ответил Гарик. – А то, знаешь, я тут подумал, что это вполне могло бы получиться. Я же не всегда болеть буду. «Благодарность моя не будет знать границ», Тань. Чьи слова, помнишь?
– Кирьянова.
– Ляпни мне такое Кирьянов, я бы решил, что это страшный сон.
– Это низко, Гарик, – мне правда было неудобно, неловко, неуютно перед Папазяном, но ведь как подгадал момент, а? Не до того мне сейчас. – Это вот зачем ты сейчас вспомнил?
– Я на тебя не давлю. Но. Я помню, что твои прежние обещания звучали слишком размыто. Танюш, я не меркантильная сволочь, я просто приглашаю тебя махнуть на Канары и отдохнуть там. Со мной.
Положив руку на сердце, надо было признаться, что лучшего мужика себе я пожелать бы не могла. Гарик всегда помогал мне, ничего не требуя взамен, и после подобных конферансов моя душа рвалась на части, но… Надежный друг, опора, защита и поддержка в горе и в бедности – и все это собрано в одном человеке. Но. Ты так прав, Гарик, есть эти самые «но». Честолюбивый, временами очень правильный, какой-то сложноподчиненный, если можно так выразиться. Как я ни старалась, но представить нас идущими по берегу моря, держащимися за руки не получалось. А вот картинку, на которой будет тот же берег моря и мы такие с Папазяном в развевающихся одеждах на фоне заката, но с руками, которые каждый держит при себе, – вполне.
– А давай, – согласилась я. – Закончу – махнем. Я не против.
– В смысле «закончу»? В смысле «давай»? Ты в области, что ли? В Каминах этих, что ли? И, конечно, одна? – как бы сильно Гарик ни болел, а его полицейская чуйка имела хороший иммунитет.
– В Очажках, – поправила я его. – Мне очень нужна твоя помощь. В местные архивы вряд ли пустят – завтра воскресенье. Да и не факт, что я попаду туда в понедельник. И, Гарик, я буду благодарна. Безгранично. Так что произведу пока отработку жилого сектора, а ты мне поможешь…
Чуть не вырвалось «деньгами». Сказани я это вслух, Гарик бы шутку оценил, но зарубка на памяти осталась бы.