Оценщик. Человек с тенью - стр. 6
Бизнесмен недоверчиво хмыкнул, поэтому я добавил:
– Ментальный атмосферизатор настраивает группу единомышленников на рабочий лад и подпитывает творческие порывы. Но только если они чувствуют себя хоть немного комфортно и не напряжены в постоянном ожидании пистона от начальника.
То ли от моего достойного отпора, то ли от вежливого тона вкупе с примитивным юмором, но заказчик оттаял окончательно и даже согласился на досуге перечитать инструкцию пользователя. Он бы со мной еще и по пятьдесят граммов коньячка тяпнул, но я уже ощутил, как стремительно портится настроение, и поспешил уйти.
В кабину микроавтобуса я забрался молча и тут же уткнулся в экран смартфона. Мой угрюмый вид явно убедил водителя, что шуточки лучше попридержать.
Вот так всегда. Похоже, природа все же не считает меня ценной особью в популяции хомо и потому заложила в инстинкт самосохранения серьезный баг. В момент опасности на меня почему-то наваливается не то чтобы апатия и равнодушие, но какой-то веселый пофигизм. Родись я на пару веков раньше, давно получил бы дубиной по голове, мечом по шее или пулю в брюхо, в зависимости от эпохи. Да и в современном детдоме выжил лишь потому, что все считали психом, который вполне может прийти ночью и зарезать обидчика во сне.
В том-то и дело, что ни фига подобного. После вот таких приступов нездорового героизма на меня наваливается самая настоящая меланхолия. Иногда вообще трясет как последнего труса. Сегодня стало просто грустно. А вслед за грустью пришли мысли, которые в обычном состоянии я гоню прочь.
Может, что-то делаю не так? Пятнадцать лет. Пятнадцать, гребаные карусели, лет я ношусь с этой проклятой мечтой! А ведь как хорошо все начиналось.
Когда во время очередного запуска Большой адронный коллайдер проделал дыру в иное измерение, мне было десять лет. В мире воцарился сущий бедлам. Человечество забыло о своих делах и распрях, дружно разделившись на два лагеря – тех, кто мечтал оказаться в Женеве, и тех, кто предлагал долбануть по этому милому городу ядреной бомбой. Конечно же, я относился к первой группе. И не только я. Мы всем классом мечтали однажды пройти проверку и стать «всамделишными» волшебниками. Ну какой ребенок не свихнется от подобной перспективы? В отличие от многих я к своей мечте шел вполне осознанно и прагматично – не только усиленно учил французский в школе, но и на досуге штудировал низший эльфийский, который еще называли общим.
И вот когда нам исполнилось по семнадцать лет и мы получили первое пособие, всем классом дружно отправились сдавать тесты. Не прошел никто. Вообще. Мало того – насколько мне известно, из нашего детдома положительный результат не удалось получить никому. За все пятнадцать лет!
Мне бы плюнуть и жить дальше, но нет же! В Интернете вычитал, что тесты эти пропускают добрую половину потенциальных магов. Чтобы убедиться на все сто процентов, нужно лично ехать в Женеву.
По заверениям ученых, силу, сквозящую из другого мира через Прокол, аура обычного человека переварить не в состоянии и уже спустя сутки бедолага начинает ощущать все «прелести» магического токсикоза. А вот прирожденный маг в такой среде чувствует себя как рыба в воде. Рыба, которую выпустили из давно не чищенного аквариума в горную реку.
Вроде все просто – езжай и испытай себя, но Женева, как любят говорить москвичи, не резиновая. Туда пускают только со справкой о прохождении теста или же с билетом стоимостью двадцать тысяч баксов.