Обжигающий лед - стр. 27

– Ты же клеился к сестре Баттерсона?

– Сводной сестре. И мы просто болтали. – Какой же гондон. Так и хочется врезать.

Не стоило приглашать Вайолет в номер. Чую, мне это дорого обойдется.

Моему поступку нет оправдания. Что тут сказать. Я не такой. Максимум, что я делаю, – это флиртую, особенно с сестрами сокомандников. До прошлой ночи. Я правда ничего не ждал от нее. Возможно, у меня был шанс устоять перед ней – если бы она сама не сделала первый шаг. И не вышла бы ко мне в той проклятой пижаме.

Увы, Баттерсон слышит наш разговор. Он вскакивает с места и идет ко мне.

– Да иди ты, чувак. Ты только и делал, что лез к ней. А теперь опаздываешь, потому что трахался с какой-то девкой?

Ни за что не признаюсь, что провел ночь с ней.

– Она сама меня поцеловала. – Слабое оправдание.

– Да конечно. Это ты за ней поперся. Она и так хоккеистов терпеть не может. Так что в следующий раз держи руки и рот при себе. Она хорошая девушка. Не спит с кем попало.

– Как скажешь. – С выходками Баттерсона неудивительно, что она нас недолюбливает. Хотя, пожалуй, после вчерашней ночи ее мнение могло поменяться.

Баттерсон хватает меня за рубашку и заставляет подняться.

– Я не шучу, мудень. Вайолет не такая. Не звони ей.

Как капитан, я не могу позволить новичку помыкать мной, пусть сейчас и стоило бы отступить.

– Не лезь ко мне, Баттерсон. Особенно когда сам не знаешь, что несешь.

У него дергается челюсть. По нему видно, как он хочет мне врезать. Но медленно разжимает кулак.

– Это ты к ней не лезь.

Тренер топает по проходу, крича нам остыть. Он отправляет Баттерсона на свое место, а меня зовет за собой, чтобы хорошо отчитать. Но я это заслужил, а потому слушаю и помалкиваю.

– Ты капитан, а не какой-то желторотый сопляк. Как, по-твоему, начнут относиться к команде, если ты будешь трахаться с сестрами сокомандников?

– Я не…

– Другому будешь рассказывать, Уотерс. – Тренер показывает телефон. На экране мы с Вайолет обмениваемся слюной.

– Твою мать. – Я закрываю лицо рукой и понижаю голос: – Баттерсон видел?

– Я не показывал, но рано или поздно увидит. Представь, если бы на ее месте была твоя сестра?

Тренер прав. Притронься кто-то из этих придурков к Санни, я бы оторвал ему член и запихнул в глотку вместе с яйцами. Надо было подумать об этом прежде, чем вставлять Вайолет.

– Простите.

– Мне не нужны извинения. Мне нужно, чтобы ты думал об игре. – Он постукивает себя по виску. – Половина сезона позади, и мы на третьем месте в командном зачете. Продолжим в том же духе – снова выйдем в плей-офф. Это тебе не домашняя игра, Уотерс. Не испорти нам турнир своим членом.

– Больше не повторится. Я поговорю с Баттерсоном, проясню ситуацию.

– Да уж надеюсь. Он надежный игрок. И мне нужны от него результаты, а не месть за сестру.

– Сводную.

Тренер бросает на меня осуждающий взгляд:

– Какая разница?

– Я понял, тренер. Буду держать себя в руках.

Он отмахивается от меня, качая головой. Игнорируя взгляд Баттерсона, я занимаю свободное место на передних рядах. Лучше нам будет поговорить без свидетелей – и когда я придумаю, что сказать.

Недовольство тренера и вспышка Баттерсона заставили взглянуть на прошлую ночь в ином свете. Еще и на ясную голову, чтоб ее. У меня и без того сложилось впечатление, что Вайолет не спит с первыми встречными. И вовсе не потому, что она так сказала – все девчонки это говорят, прежде чем встать на колени, – а потому что действительно не была похожа на ветреную. Пусть и практически набросилась на меня оба раза.