Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник) - стр. 43

«Какая же я старая, – с удивлением подумала Серафима Павловна. – И морщин сколько».

Трибуны взорвались криками и аплодисментами. Видимо, пришел поболеть кто-то из «ребят». Может, даже и с семьями.

«Надежды там точно нет, – с тяжелым сердцем подумала Серафима Павловна. – Она в больнице. У Сережи».

Кабинка пронеслась над блестящими словно после дождя стенами живой изгороди, едва не задевая дном поднятые копья статуй и искристые верхушки фонтанов. Проплыл под ногами сложный иероглиф посыпанных гравием дорожек.

– Серафима Пална, але, – ободряюще шепнул из наушников штурман Дима. Сима привычным величественным жестом подняла руки, приветствуя трибуны. Ювелирно отточенный жест, ограненный до совершенства пятьюдесятью годами начальной школы.

«Здравствуйте, дети». Але. И словно по мановению волшебной палочки тридцать человек вскакивают как один, выстраиваясь вдоль парт.

«Меня зовут Серафима Павловна».

– Божонина Серафима Пал-лна, – сочно растягивая слова, зычно возвещает голос над трибунами. Знакомый голос. Костя умеет завести толпу. Многие вскакивают с мест, машут руками, когда Сима проходит по дорожке от стеклянной капсулы транспортера до своего места. И новой капсулы.

– Пятьдесят лет в начальной школе – такое по силам далеко не каждому! Встречаем Серафиму Пал-лну, класс-с-сную даму старой закалки!

Видимо, большинство из тех, кто пришел смотреть шоу, как-то иначе понимают эти слова. Они кричат «классная дама» и тычут в небо большими пальцами.

Серафима Павловна благосклонно кивает трибунам, стараясь не смотреть на лица. Потому что сейчас, перед началом шоу, главное – сохранить достоинство. А какое может быть достоинство в том, что ты, старая ворона, идешь, встряхивая тщательно завитой сединой, под рев толпы, приготовившей мобильники: снимать и слать эсэмэски.

В крошечном наушнике пиликнул таймер. Пошел отщелкивать десять секунд до прямого эфира. Десять, девять, восемь…

Восемь, девять, десять… Го-орько!

Аллочка и Даня целуются. Серафима Павловна смотрит на сына, а Сергей – на нее. Всегда только на нее. Может, в том с самого начала была вина Симы: привыкла в школе первоклашками командовать. И вместе со стопой тетрадей принесла командную манеру домой.

– Внимание, – громко провозглашает тамада, так торжественно поднимая бокал, что через хрустальный край выплескивается шампанское. – К нам уже спешат поздравления от государства. В этот праздничный день наши молодые наконец смогут принять участие в социальной лотерее «Новая семья»!

Гости аплодируют. И Серафима Павловна, и Сережа тоже. Аллочка прижимает пальчик к губам, обдумывая ответ. Даня, счастливо прислушавшись к ее ласковому лепету, набирает на сенсорной панели – лотерея «Мой малыш»: «девочка», «3,5 кг», «52 см».

«Принято», – отвечает механический голос.

«Принято», – вторят гости, сдвигая бокалы.

Молодые снова целуются. И Серафима Павловна с Сережей тоже. Потому что счастливы за сына, потому что любят друг друга уже двадцать пять лет, как в день свадьбы. И шампанское ударяет в голову. И кажется, что все получится.

Надя родилась через два года. Первым девчачьим криком подтвердив право папы и мамы на новенькую двушку улучшенной планировки в районе аэропорта. Честно вытянула три с половиной килограмма на первом взвешивании, оплатив себе детский сад и школу. А вот ростом Надюшка всегда была невелика, как ни хотелось Аллочке, чтобы дочка пошла в отца. Недобор в полтора сантиметра означал лишь одно – учебу в вузе семья будет оплачивать самостоятельно. Но таких денег в бюджетной сфере не заработаешь.