Обязана быть его - стр. 29
Терентьев сидел за одним из низких столиков вместе с принёсшим вчера перчатки мужчиной и ещё одним, прежде которого я не видела.
Пройдя по залу с подносом в руках, я остановилась возле него, но он даже не посмотрел на меня. Ставя на стол чашку, я поняла, что руки подрагивают, но от чего именно? От гнева ли, снова поднимающегося внутри, от этого пренебрежения или от напомнившего о прошлом запаха власти?
Ног я почти не чувствовала, колени, казалось, вот-вот подогнутся. Тонкая форма невесомо облегала тело, и у меня было такое чувство, что одежды на мне нет совсем. Руки затряслись сильнее, кровь бежала бешено, во рту пересохло.
Вдали от этого мужчины я могла сколько угодно уверять себя в том, что сумею дать ему отпор, но стоило оказаться с ним рядом, решимость таяла.
Он подавлял, порабощал. Лев. Сейчас он был в благостном состоянии, но что случится, стоит этому измениться?!
— Ваш кофе, — не удержалась я, ставя рядом с чашкой пиалу, наполненную крупными кусками колотого сахара.
Он кивнул, так и не посмотрев на меня.
Расставив остальные чашки, я застыла. Следовало вернуться на кухню и забрать основной заказ, но…
— Что мне сделать, Демьян, — очень тихо заговорила я, встав так, чтобы шёлк моих штанов касался его пальцев, — уволиться? Уехать из города? Что?! Что мне сделать, чтобы вы оставили меня в покое?
Взяв в руки чашку, он откинулся на спинку низкого диванчика. Наконец посмотрел на меня лениво, пренебрежительно. Словно ощупывая, прошёлся по бёдрам, по телу, по груди, задержался на шее. Ладони у меня мгновенно взмокли, ноги окончательно ослабли. Господи, лучше бы я молчала…
8. 8
На кухню я вернулась с чувством, будто меня только что раздели у всех на виду, а после, шлёпнув по заду, отправили восвояси. Щёки пылали, руки же, напротив, покрылись мурашками и тряслись, как у припадочной.
Там, в зале, Демьян с минуту рассматривал меня, будто бы решал, стою ли я вообще того, чтобы со мной разговаривать. Взгляд его неспешно скользил по моему телу, тогда как я стояла перед ним, раздражённая, растерянная, и не могла пошевелиться.
— Ты, конечно, можешь уволиться, — наконец проговорил он абсолютно спокойно, — можешь вернуться в свою дыру, но не думаю, что это что-то изменит. – Демьян взял большой кусок сахара и, обмокнув в кофе, прикусил. – А сейчас я всё же хотел бы получить свой заказ. И поторопись, — сделал глоток кофе, — у меня не так много времени.
Договорив, он забыл про меня. Повернулся к мужчине, диалог с которым вёл до этого, и продолжил его.
Резко втянув в лёгкие воздух, я пошла обратно. Знала, что вслед он мне не смотрит, и всё равно старалась идти ровно, не ускорять шаг.
Что я там хотела? Быть сдержанной? Не показывать ему того, что творится у меня внутри? Ненавидя себя за несдержанность, я прошла мимо крайних столиков и, оказавшись в подсобном помещении, привалилась плечом к стене. Поднесла руку к шее и потёрла, будто бы синяки, что оставил Эдуард, ещё не сошли.
Почувствовала, как колотится моё собственное сердце и склонила голову. Не поддаваться. Только не поддаваться ему, не позволять ему подчинить себя. Всё что угодно, только не это.
— Всё в порядке? – осведомился Надир.
На столике передо мной появился поднос с несколькими блюдами.
— Да, — соврала я и поспешно взяла заказ. – Я могу отнести это?