Обуза - стр. 3
– Блин, я не помню, где метро! – пробормотала она, смотря по сторонам.
– Девчонки!
Наташа оглянулась, и ее губы растянулись в улыбке – их окликнул Ромка, тоже вышедший из клуба. Но парня заметила и Рита. Она отлипла от стены, оттолкнула Наташу, стоящую на ее пути, рванула к Роману, уткнулась лицом ему в грудь, и разрыдалась.
– О-о-о! – протянул парень – Понятно!
– В какой стороне метро? – спросила его Наташа
– Метро закрыто! Такси возьмем!– произнес Ромка.
Квартира, где жили подруги, была довольно далеко от центра, и такси туда обошлось бы дорого. Но раз Ромка предложил – пусть он и платит, решила Наташа. Они загрузили Риту на заднее сиденье, где она уткнулась в плечо подруги, и вырубилась. Рома сел на переднее пассажирское, и Наташа всю дорогу любовалась его затылком, и его профилем, если он поворачивал голову.
…Ритка так и не проснулась, и Ромке пришлось нести ее до квартиры. Вернее, до кровати в этой самой квартире.
– Пить не умеете? – спросил парень, скинув недвижную Риткину тушку на кровать. Не смотря на подкаченные мускулы и занятия спортом Ромка устал, неся девушку на второй этаж. Хрупкая блондинка оказалась тяжеловатой, и от этого парень немного злился.
Наташа не ответила.
Пока она снимала с подруги туфли, и укрывала одеялом, парень осмотрелся. Комната как комната, обычная девчачья, ничем не примечательная, кроме множества рисунков на стенах, на листах разного размера, и исполненная в разной технике – и карандаш, и акварель, и масло.
– Кто из вас рисует? – снова спросил он.
– Обе! – ответила Наташа, и предложила – Пошли на кухню, у нас бухло еще осталось.
И вышла из комнаты, слегка притормозив у порога, что бы щелкнуть выключателем. Роману ничего не оставалось, как пойти за девушкой.
Он остановился у двери в кухню, смотря с вялым интересом на Наташу, которая достала из холодильника начатую бутылку вина. При этом, она тоже взглянула на парня, и их взоры встретились. Наташа поставила вино на стол, подошла к Ромке, обхватила его за шею, и поцеловала.
Глава вторая
Ноябрь 2022, Сланцы
Сланцы – тихий чистый городок, летом утопающий в зелени. Сейчас, в ноябре, он, как и все в этом месяце, сонный и серый. Массивное сталинское здание городской больницы, больше похожее на Дом культуры, чем на лечебное учреждение, расположено на центральной улице, состоящей из двух и трех-этажных «сталинских» домов. За ними, на следующей улице, уже пятиэтажки, построенные позднее, в брежневкие имена, но называемые, почему-то, хрущовками.
В больнице, у двери с табличкой «Отделение интенсивной терапии» стояли невысокая пухленькая блондинка с заплаканным лицом, лет сорока, и неприметный худой мужичок в кепке, с обеспокоенным, и немного испуганным, видом. Дверь открылась, вышел доктор, красивый мужчина лет тридцати в голубой медицинской форме. Он был высок, поэтому смотрел на пару сверху вниз. При виде врача женщина заплакала.
– Доченька моя! – пробормотала она сквозь рыдания – Дмитрий Иванович, можно мне ее увидеть?
– Нет! В реанимацию посторонним нельзя! – спокойно и равнодушно ответил доктор. Блондинку его тон шокировал – как можно быть таким бессердечным?
– Я не посторонняя! Я мать! – укоризненно вскрикнула она. Доктор попытался пройти дальше, но женщина застыла на его пути, как незыблемая скала.