Община Святого Георгия. Сценарий. Второй сезон - стр. 13
Белозерский:
Попову?! Александру Степановичу?
Бригадир:
Кому ж ещё?
Белозерский:
Почётному инженеру-электрику, ректору Санкт-Петербургского императорского электротехнического института Александра Третьего? Статскому советнику Попову?!
Бригадир:
Ему, батюшка, ему! Только в девяносто шестом он ещё попроще был, вроде вас сейчас. Так уж я его многому научил…
Вера только беззвучно смеётся, Белозерский глаза таращит: «ну ты и наглый…». Бригадир очень важный.
Бригадир:
Что вам, господа доктора, с этой хреновиной непонятно?!
Бригадир лежит на цинковом столе, над головой – мобильный модуль с лучевой трубкой. Белозерский устраивает Бригадиру голову поудобней.
Вера:
Ты, Матвей Макарович, нам шайтан-машину наладил – на тебе и пробуем.
Бригадир с наигранным недовольством русского умельца, который нисколько в себе не сомневается, бит жизнью.
Бригадир:
Вот всё у нас так: кто дело делает – тот и в ответе. А ничего не делай – и будешь всегда правым!
Белозерский:
Се ля ви.
Бригадир:
Жить широко – хорошо, но и уже – не хуже.
Вера корчит Белозерскому рожицу: вот так тебе, с твоим французским! Белозерский невербально: не поспоришь! Вера обращается к Бригадиру.
Вера:
Матвей, полтора часика отдохни. Не шевелясь.
Бригадир:
Знаю я процедуру, у меня от Попова изображение руки есть. Жена – страсть боится. Так уж я ей как свою голову принесу…
Смеётся. Обрывается. Нарочито серьёзнеет, облекаясь ответственностью.
Бригадир:
Давай, нажимай, Александр Николаич. А я, и правда, устал, посплю. Я умею спать по стойке «смирно!»
Закрывает глаза.
Вера и Белозерский рассматривают пластину со снимком черепа Бригадира.
Белозерский:
Гигантское новообразование правой половины и основания черепа.
Вера:
Без признаков нарушения функций мозга.
Белозерский:
И что мы будем делать?
Вера:
Ничего.
Вера идёт к столу, садится, кладёт снимок на стол, приклеивает к снимку в правом нижнем углу бумажную карточку, пишет: Матвею Макаровичу Громову от главы клиники Святого Георгия с благодарностью за помощь в техническом обслуживании аппарата Рентгена-Попова. Белозерский в растерянности, удивлён спокойствию Веры.
Белозерский:
Как ничего?! Уже в тысячу восемьсот сорок четвёртом году профессор Харьковского университета Тито Ванцетти удалил подобную опухоль…
Вера:
(не отрываясь от подписывания)…И больной скончался на тридцать вторые сутки от инфекционных осложнений.
Белозерский:
Но асептика и антисептика с тех пор значительно продвинулись! И уже накоплен опыт…
Вера заканчивает писать, поставив размашистую подпись; смотрит на Белозерского строго, перебивает его тираду:
Вера:
Старший ординатор Белозерский!
Он уставился на Веру. Её задача – отвлечь его сейчас от понесшейся скачки идей. Она, помахав снимком:
Вера:
Матвей Громов – живой человек. А не полигон для наших с тобой изысканий. У него семья. И если бы твой глаз не был так пытлив, и не заметил разницу зрачков при реакции на свет… Бог знает, сколько он живёт с этой опухолью. И бог ещё знает, сколько проживёт.
Белозерский:
Но как же…
Вера:
Вот если мы полезем с пилой ему в башку – он скорее всего умрёт!
Белозерский:
Но почему же…
Вера:
И мы даже говорить ему ничего не станем!